Понь бледный
Шрифт:
«И орден Героя Подкованного Копыта первой степени на лацкан, — поддакнул обладатель саркастичного голоса, который все это время наблюдал за ним, — С соломенными венками и кусочками сахара…»
— Пошли, Сталион! — окликнула его Пинки Пай, подпрыгивая от нетерпения. — Вон дом Твайлайт! Скорей! Быстрей! Шустрей!
Дом Твайлайт Спаркл, любимой ученицы Принцессы Селестии, оказался выдающимся даже по меркам Поннивилля. Он являл собой единое целое с раскидистым деревом, так что сперва даже сложно было определить, дом ли это выстроен внутри огромного
— Твайлайт! Твайлайт! Твайлайт! — Пинки Пай подскакивала от возбуждения, — Она тебе сразу понравится, Сталион! Она — лучший единорог в Поннивилле и, к тому же, моя подруга! Уииии!
— Она хороший маг? — спросил Сталин, разглядывая резиденцию лучшей ученицы.
— Лучший! Лучший маг в мире!
— Наверно, это хорошо — иметь в друзьях лучшего мага в мире?
— Чудесно! Это как клубничный торт со сливовым джемом! Или даже джем-торт с джемом из чистого счастья!
— Наверно, это очень удобно, — рассудительно заметил Сталин, — Ее магия, наверно, часто помогает вам.
— Наверно… — Пинки Пай наморщила лоб, отчего язык опять вывалился изо рта, — Ну да, наверно. Ну конечно помогает!
— А когда в последний раз ее магия помогала вам?
— Ну… Это было… Это было…
Пинки Пай так задумалась, что даже перестала прыгать. Огромные голубые глаза уставились на Сталина озадаченно. Как если бы он предложил ей кекс с углем, посыпанный песком вместо сахарной пудры.
— Ты рассказывала, что в детстве тяжело работала на каменных фермах, — сказал ей мягко Сталин, — Помогала ли вам тогда магия?
— Не помогала! Было ужасненько тяжело! Аж уффф-ф-ф, как тяжело!
— Значит, единороги не спешат помогать тем, кто тяжело трудится? Только своим друзьям?
— Да нет же, глупый Сталион! Твайлайт помогает всем!
— Она помогла заживить поврежденное крыло Рэйнбоу Дэш, когда та лежала в больнице?
— Не-а, — замотала головой Пинки Пай, — Но она принесла ей книжку!
— Может, она помогала умирающим от усталости пегасам поднять на небесный завод воду из озера?
— Это работа пегасов!
— А сбор урожая?
— Это работа пони!
— В чем же работа единорогов?
— Ну-у-у-уу… — Пинки Пай попыталась наморщить лоб еще сильнее, отчего ее кудрявый розовый хвост едва не переполз на загривок, — Они читают книжки! И делают всякие прикольные штуки! Ну и вообще… Вообще… Вообще… Уффф!
— Работа — это не прихоть, — веско сказал Сталин и впервые обогнал Пинки Пай, воспользовавшись тем, что та замерла статуей, — Работа — это необходимость. Это социальный долг, который ты выполняешь в обмен на благо. Если твой долг — читать книжки и иногда делать в помощь друзьям «всякие прикольные штуки», это говорит только об одном…
— О том, что надо съесть коврижку? О том, что банановый крем
— О том, что их материальные блага не заслужены и получены путем эксплуатации прочих классов.
Пинки Пай выглядела ошарашенной — как колхозный ишак, над которым пронесся, утробно ворча двигателями, гигантский дальний бомбардировщик.
— Ты хочешь сказать, что яблочный крем все-таки полез…
— Ваши единороги — социальные трутни и дармоеды, — сказал Сталин.
Сказал тяжело, веско, не оставляя собеседнику пространства для спора.
— Эй! Твайлайт спасла весь город, починив плотину! — негодующе воскликнула Пинки Пай, сделав огромный прыжок на месте, — А что такое трутень? А они вкусные? А бывают трутни с сахарной ватой? Тр-тр-трррр!
— Хозяин магазина тоже спасает свои товары при пожаре, — Сталин пожал бы плечами, но его нынешнее тело не было способно изобразить этот жест, — Личная выгода, не более того.
— Твай прогнала вредину Трикси!
— Естественная конкуренция капиталистических хищников.
— Твай убрала лишних Пинки, после того, как я размножила себя в волшебном озере!
— Личная выгода. Сотня Пинки Пай уничтожила бы ваш Поннивилль под корень.
— Она помогает нам в Зимней Уборке!
— Раз в год, и то, выполняя функции управленца, а не рабочего, — Сталин покачал головой, — В тех местах, откуда я родом, она бы никогда не получила переходящее красное знамя на своем участке.
— Ух ты и бука, Сталион!
— Не люблю социальных паразитов, товарищ Пинки. Слишком много от них выходит бед.
— Товарищ! — мордашка Пинки Пай растянулась в такой широкой улыбке, что Сталин опасливо на нее покосился, — Я твой товарищ, да? Уиии! Товарищ! Я так и знала! Это почти как друг, правда? Почти-почти-почти?
Сталин мысленно улыбнулся простодушию розовой пони. Несмотря на ее бесконечные ужимки и утомительный темперамент, он успел привязаться к Пинки Пай за минувшие часы. И даже в какой-то мере чувствовал свою ответственность за ее судьбу. Она заслуживала помощи. А не подачек под вывеской лицемерной дружбы.
— Это даже лучше. Друзья помогают лишь друг другу. Как Твайлайт Спаркл помогала изредка тебе. Товарищи же помогают другим товарищам. Даже тем, с которыми не знакомы. Понимаешь? Если в городе будут жить одни товарищи, это значит, что все будут помогать всем. Независимо от того, кого называют друзьями. Другом можно быть лишь для некоторых. А быть товарищем — значит, быть другом для всех.
— Но… Это же не так! Все пони города — мои друзья! И все помогут мне!
— Разве? — оказывается, его тело умело иронично приподнимать бровь, — Тогда кто тебе помог, когда твои лучшие друзья обидели тебя и обманули, не придя на вечеринку? Кто пришел к тебе, когда тебе было плохо?
— Мадам Мука! — воскликнула Пинки Пай, — Она ужасно милая! Иногда мы ходим гулять!..
— А из пони?
— Никто не помог, — она закусила губу и в мгновение будто бы стала ниже ростом, — Но я… Я…