Понять Россию. Опыт логической социологии нации
Шрифт:
Российские элиты как угроза национальной безопасности
Недавно в одной из интернет-дискуссий я получил пронзительный по своей искренности комментарий: «… в России у элиты всегда „всё хорошо“, она занята исключительно собой, не заботясь ни о стране, ни о народе, при этом без смущения жируя за его счет. Неужели таких проблем не было и нет на Западе? Неужели казнокрадство это свойство исключительно российских чиновников? Неужели на Западе не было своих маниловых, коробочек, ноздревых, собакевичей и им подобных? Тогда давайте внимательнее изучать Запад и учиться у него организации социальной жизни. Неужели действительно там все такие честные,
Это самое «Почему???» волновало меня давно, но именно искренность этого недоумения заставила меня вернуться к этой теме.
Вначале определимся с понятиями. Под элитой мы понимаем тех, кто благодаря своему положению в политике, экономике, культуре, духовной сфере имеет возможность принимать решения, имеющие общенациональное (или местное значение) или оказывать реальное влияние на принятие таких решений. И как гласит энциклопедическое определение, это – «неотъемлемая и важная часть любого социума. Осуществляет функции управления, а также выработки новых моделей поведения, позволяющих социуму приспосабливаться к изменяющемуся окружению».
Чем больше вникаешь в процессы формирования наших элит, их смены, мотивации, тем больше убеждаешься, что во многом именно «благодаря» им в истории России весьма редки примеры эффективного управления и развития, но слишком часты периоды национального прозябания, несвободы и застоя.
У этой проблемы глубокие исторические корни. В начале этой книги я уже писал о том, как начиная с призвания варягов, шаг за шагом формировалась отчужденность власти и властных элит от срединного общества.
Упоминали мы и о том, что уже при Иване Грозном была создана система отношений между царем, народом и элитами, в которой последние всегда могут быть объявлены источниками народных бед и страданий. В обществе всегда будут культивировать презрение и недоверие к интеллектуальным, экономическим и политическим элитам, которое легко можно превратить в активное недовольство, а значит в орудие давления против тех, кто посягнет на самодержавность власти. Поставив московскую знать в положение, когда для нее одинаково гибельны и опала царя и гнев народа, Иван IV выговорил себе право манипулировать элитами по своему усмотрению.
Плоды заложенного Иваном IV «опускания» и отчуждения элит уже в эпоху Анны Иоанновны прибрели совершенно уродливый вид.
Вот что пишет известный историк А.Н. Боханов, рассказывая о шутовских забавах недалекой императрицы: «… таким способом она примитивно, с большим наслаждением издевалась над представителями аристократических фамилий, каковые и были не по своей воле шутами. Каждый из них в чем-то „провинился“ перед ней, этим унижением императрица наглядно напоминала всем, что знатность, богатство, почести и все-все зависят только от расположения и благосклонности самодержца.
Но парадокс в том, что назначенные в шуты родовитые дворяне не расценивали это как оскорбление дворянской чести. Они были не рыцарями, а теми же, как и все остальные, холопами царя» 75.
Менялись цари, менялись эпохи, но обстоятельства, влияющие на качество наших элит, оставались прежними.
Не изменил принципиально их положение и большевистский переворот. Самодержавие было заменено партийно-бюрократической пирамидой власти, но система отношений между новыми элитами, вершиной этой пирамиды в лице теперь
И эта система жива по сию пору. И не важно, кто и когда будет выброшен на прямое или фигуральное растерзание толпе в качестве козла отпущения – боярин ли Морозов, Лаврентий ли Берия или Березовский с Ходорковским.
Впрочем, некоторое изменение условия функционирования наших элит произошла. Если раньше государство и подданные находились в частной собственности самодержца, то теперь они становятся безраздельной коллективной собственностью бюрократии.
При этом государство становится механизмом для удержания этой собственности от посягательства, как со стороны общества, так и со стороны внешних конкурентов, которые одинаково опасны для системы.
Не внесла существенных изменений в положение элит и перестройка и установление путинского режима. Зависимость элит от высшей государственной иерархии стала лишь более закамуфлированной, но по сути все той же.
Отсюда все особенности нашей элиты, заложенные еще во времена призвания варягов и нашествия монголо-татар, и сохранившиеся до сей поры.
– У наших элит не заложены основы ни чести, ни достоинства, ибо в холопах этих качеств не может быть по определению. Они способны лишь раболепно прислуживаться перед первым лицом государства, а досаду от своей холопской зависимости вымещают на презрении к тем, кто ниже их.
– Наши элиты склонны к тотальному воровству, ибо у них, никогда не располагавших своей собственностью, не зависящей от благоволения высшей власти, генетически не привито уважение к собственности как таковой. Они всегда склонны воспринимать все вокруг себя как предмет присвоения, ибо отождествляют себя с властью, а власти в их понимании дозволено все.
– У них веками выхолащивали вкус к инициативе, заменяя ее директивными указаниями. Отсюда хроническая неконкурентоспособность наших элит по сравнению с элитами западными, положение которых зависело всегда не столько от благоволения сюзерена, сколько от собственной предприимчивости.
– Наши элиты не служат ни государству, ни обществу, они служат только вышестоящему начальнику и себе.
– У наших элит в крови пренебрежение к народу, как бывает всегда у холопов, выбившихся в начальники и потому всем своим поведением подчеркивающих свою отдаленность от среды, их взрастившей.
– Наши элиты склонны к шутовству, причем это характерно как для политических элит (те же депутаты в Госдуме, Жириновские и пр.) так и культурных, которые прислуживают власть предержащим.
Эти изначальные качества в соединении с неизбежной деградацией управления при вертикали власти и приводит к тому, что наши элиты являются самым слабым звеном в государстве и даже представляют прямую угрозу нашей национальной безопасности.
Вот почему в критических для России ситуациях, таких как нашествие наполеоновских войск или вторжение гитлеровских захватчиков, война неизбежно становилась Отечественной, т. е. по сути народной.
Вот почему сегодня у наших элит фактически даже нет гражданской принадлежности к своему государству – их капиталы, дети, родственники, недвижимость – за границей. Они постоянно «живут на два дома», так как лицо, от которого они зависят, может поменяться, а будет ли к ним благоволить новое – неизвестно. Поэтому на всякий случай надо иметь пути к отступлению, короче говоря, слинять.