Понять. Поверить. Простить
Шрифт:
Эля, как когда-то в детстве, уткнулась носом в папину грудь и непроизвольно всхлипнула.
— Прости папуль, я больше так не буду.
— Смотри у меня, — Виктор немного отстранился и погрозил пальцем, — а то останешься без сладкого.
Эля улыбнулась сквозь слезы — папа никогда не поднимал на нее руку, в отличие от матери. Максимум, что он мог — это громко накричать, запереть дома, не разрешить что-то делать или куда-то идти, лишить денег на карманные расходы, но ударить — никогда!
Виктор, наконец, заметил стоявшего
— Здравствуй, — он протянул руку для приветствия, — проходи, чего же ты стоишь в дверях.
Стас, ни чуть не колеблясь и не раздумывая, пожал протянутую руку.
Виктор провел их в гостиную.
— У вас все хорошо? — внимательно изучая обоих, спросил он.
— Да, пап, — робко ответила Эля и бегло посмотрела на Стаса.
— Мы решили пожениться, — совершенно невозмутимым тоном продолжил за нее Стас.
Виктор перевел взгляд на дочь и затем широко улыбнулся.
— Я очень рад за вас. Правда очень рад.
В этот момент в комнату вошла женщина, выглядела она чуть старше сорока и разительно отличалась от Кристины, как отметила Эля, — блондинка с яркими голубыми глазами, ее внешность говорила о душевной доброте и порядочности.
— Ой, здравствуйте, — нерешительно замялась она в дверях, — Вить, ну что же ты не предупредил, что кого-то ждешь, я бы хоть чай организовала…
— Танюш, это моя дочь, — улыбаясь перебил ее Виктор, — познакомься, это Эля. Со Стасом ты уже виделась. — А затем повернувшись к дочери, он представил ей незнакомку. — Элечка, это Татьяна. К сожалению, вы еще не знакомы, но я хочу, чтобы ты знала: мы с Татьяной решили сойтись и жить вместе.
— Очень приятно, — одновременно ответили Эля и Татьяна, смущенно улыбнувшись друг другу.
Татьяна, сославшись на то, что ей нужно заварить чай и приготовить какую-нибудь закуску, ушла на кухню.
— У вас все так серьезно? — спросила Эля.
Виктор опустил взгляд вниз, как будто чувствуя себя виноватым, отметила про себя Эля.
— Знаешь, серьезно, — наконец, ответил он. — Никогда бы не подумал, что и в пятьдесят можно полюбить…
Стас торопливо поднялся:
— Я пойду на кухню, может чем помогу, а вы пока поговорите — не хочу вам мешать.
Когда он скрылся из вида, Эля снова спросила отца.
— А вы давно знакомы?
— Давно, мы пересекаемся по бизнесу: Татьяна представитель компании, которая поставляет нашей фирме некоторые материалы для строительства.
— Так между вами уже давно что-то было?
— Если ты имеешь в виду, была ли Таня моей любовницей, пока мы с Кристиной были женаты, то я тебе прямо отвечу — нет, не была. Ты девочка уже взрослая, и я думаю, что мы можем говорить без утайки.
Эля молча кивнула в ответ.
— Твою мать я не любил. Как женщину. Как мать своих детей — да, но не иначе. Долго не мог забыть Галю, маму Стаса, но столько времени уже прошло… — Виктор вздохнул и продолжил. — Таню я знаю уже лет семь — все-таки вместе работаем.
— Татьяна была замужем? — спросила Эля.
— Да, у нее есть дочь, ей сейчас семнадцать. Но три года назад муж Тани умер — сердечная недостаточность. К этому времени мы уже достаточно хорошо общались, я даже с ее мужем был знаком. После развода с Кристиной я был совершенно разбит. Таня как-то незаметно пыталась приободрить меня — вот так, наверно, и стали зарождаться наши с ней отношения. В какой-то момент я стал замечать в ней не только партнера по бизнесу и друга, но и женщину. Ну а дальше сама знаешь, как происходит… Вдруг понимаешь, что этот человек тебе очень интересен, что тебе в нем все нравится, что тебе уютно и тепло рядом с ним и безумно к нему тянет…
— Знаю, — тихо ответила Эля с легкой улыбкой. — Ты ее любишь?
— Люблю.
— А Татьяна?
— И Татьяна. Это уже тихая любовь, без страстей… В нашем возрасте уже начинаешь задумываться о других вещах, понимаешь, что не только в одной страсти и сексе вся прелесть семейной жизни. Главное — чтобы было уютно рядом, чтобы тебя понимали, чтобы было доверие.
— Пап, это важно в любом возрасте, — тихо проговорила Эля. — И я теперь это сама прекрасно знаю.
— Элечка, я очень виноват перед вами со Стасом. И словами это ни в коей мере не передать. Но я очень хочу, чтобы у вас все было хорошо. Стас хороший человек, он очень тебя любит. И я вижу, как ты его любишь. Не обижайте друг друга, идите на разумные уступки.
— Пап, ты сейчас счастлив?
— Да, сейчас я чувствую себя счастливым. Я с радостью спешу домой, зная, что меня ждет любимая, а главное любящая женщина, что мы сядем вдвоем перед телевизором, обнявшись, и сможем обо все поговорить, посмеяться или погрустить. Я впервые почувствовал, каково это, когда тебя просто любят — без корысти. — А потом внимательно посмотрел на дочь. — А ты счастлива?
— Да. Рядом со Стасом я чувствую себя защищенной. Мне хочется заботиться о нем, дарить ему свою любовь, заботиться о нем. — Эля подняла глаза на папу. — Ты знаешь, я совсем не хочу быть похожей на нее… На мать…
Виктор подвинулся ближе к дочери и обнял ее.
— Ты никогда не будешь похожей на нее. Ты очень светлый человечек.
Из кухни донесся звонкий смех Стаса и Татьяны — они явно о чем-то весело беседовали.
— Смотри-ка, быстро они нашли общий язык, — улыбнулся Виктор. — Давай-ка ты мне сейчас расскажешь, где пропадала все это время, и пошли пить чай. У Тани сегодня даже пирог есть — она как чувствовала приход гостей. Кстати, скоро ее дочь должна прийти — она с подружками куда-то уезжала. Тоже познакомитесь.