Понять. Поверить. Простить
Шрифт:
Едва только оцепенение спало, все тут же окружили маленькую Аню. С неподдельными радостными улыбками старались обнять девочку, чтобы почувствовать, что это явь. Эля все смотрела на своего отца: он с нескрываемыми в глазах слезами прижил к себе девочку, что-то шепча ей, гладя ее по волосам и щечкам, и целовал. И Анечка, точно так же, как это было и в случае с Игорем Михайловичем, сразу же пошла навстречу новому дедушке, обняла его, что-то спрашивала и с упоением слушала его ответы.
— И вы нам ничего не рассказали? — с укором произнес Игорь Михайлович.
— Пап, так надо было, —
— Но что же произошло на самом деле, Стас? Как могла случиться такая чудовищная ошибка?
— Скажем так, это была не ошибка. Это было спланировано.
Виктор Сергеевич поднял голову и посмотрел на Стаса с Элей. Он что-то обдумывал, а потом пришел к правильному умозаключению.
— Кристина? — он выпустил из рук Анечку, которая тут же побежала к любимому дяде Роме, или Ромке, как она его всегда называла, и подошел к дочери. — Это ее рук дело?
— Да, пап, — печально кивнула головой она.
— Я убью эту дрянь. — Голос Виктора Сергеевича задрожал от злости.
Эля тут же схватилась за руку отца, стараясь его удержать и успокоить.
— Пап, пожалуйста, не делай никаких глупостей. Я очень тебя прошу. Не порть себе жизнь.
— Эля, пойми, я же совершенно не знал, что она способна на такое. Если бы знал, если бы только мог предполагать, то сделал бы все, чтобы помешать… Это я не уследил. Моя вина.
— Виктор Сергеевич, — вмешался в разговор Стас, — Эля совершенно права. Не стоит вам портить свою жизнь и репутацию из-за бывшей жены. Этим занимается прокуратура. Сейчас она арестована и находится под следствием. Мы все держали в тайне, чтоб Кристина Валерьевна не скрылась. Как только на руках были все улики и доказательства, ее сразу же арестовали и теперь она ожидает суда.
— Так вот зачем она мне звонила, — растеряно произнес Виктор Сергеевич, а потом пояснил. — Кристина звонила мне пару дней назад. Сначала кричала в трубку какие-то гадости, обвинения в том, что это мы во всем виноваты, что если бы Эля не связалась в свое время со Стасом, то ничего бы этого не было. Я тогда просто положил трубку. Она перезвонила еще раз и сказала, что я должен ей помочь. На что я ей ответил, чтобы она больше не смела мне звонить, так как иметь с ней что-либо общее я не хочу и помогать ни в чем не стану.
— Пап, я тебя очень прошу, — взмолилась Эля, — пообещай, что ничего не станешь предпринимать.
— Хорошо, солнышко, — Успокоил ее отец, — я тебе обещаю.
И все же Эля улучила момент и, оставшись наедине с Татьяной, попросила ту приглядеть за отцом, чтобы он не наделал глупостей в попытке самолично наказать бывшую жену. Она очень боялась, что отец может сделать какой-то необдуманный, глупый поступок и ему придется отвечать за это перед законом. Не стоит опускаться до уровня матери, нужно быть выше ее низменной натуры — это станет самым лучшим наказанием для нее.
Глава 49
Глава 49.
— Стас, ты не понимаешь, я должна с ней увидеться. Просто хочу посмотреть ей в глаза. Мне не нужны ее слова — просто посмотреть в глаза.
Эля нервно расхаживала по комнате, поправляя
— Эль, ты сейчас вся на нервах, — он ухватил жену за плечи и развернул к себе. — Я не хочу, чтобы с тобой и нашим ребенком что-то случилось из-за этого разговора. Ты же сама прекрасно знаешь, что ничем хорошим эта встреча не закончится. Ты снова будешь переживать, ты снова окажешься во всем виноватой.
Эля застыла в его руках и робко подняла глаза наверх.
— Мне нужно, Стас. Пожалуйста.
— Даже и не проси, — голос его стал жестким, и Эля даже вздрогнула от этого. Она с удивлением смотрела на мужа, не понимая этого тона. После той встречи в день Настиной помолвки он никогда не повышал в ее присутствии голоса, и уж тем более не говорил так с ней. Молчание затянулось и стало невыносимо-давящим. Стасу стало стыдно за свой порыв, но отпускать Элю на свидание к матери он просто не мог. Он с Виктором был на очной ставке и все еще живо помнил, сколько презрения было во взгляде и словах Кристины. Двое взрослых мужчин не смогли вынести на себе эту ненависть. А подвергать Элю с еще не родившимся малышом такому стрессу Стас совершенно не хотел. Он боялся как бы этот визит им обоим не навредил.
— Пожалуйста, — тихо прошептала Эля.
Стас чувствовал себя просто ужасно. Он никогда не отказывал Эле. Да и сейчас, когда она была беременной, отказать ей в чем-то было для него просто невозможно. Но в этот раз он просто не мог пойти на уступки. Может быть по прошествии некоторого времени, когда все уляжется, Эля поймет его, но сейчас поступить по другому он просто не мог.
— Это ради твоего же блага, милая. Прости, но я тебе не могу позволить. — И после небольшой паузы добавил. — И попробуй только поехать туда одна. Так и знай — накажу.
Эля не смогла не улыбнуться: Стас никогда на нее не злился и даже если он грозился наказать, как правило, это больше походило на поощрение. И все же перечить мужу она никогда не хотела — слишком доверяли они друг другу.
***
Серые стены комнаты для свидания действовали просто угнетающе. Тусклый свет нескольких ламп на потолке и лавки со стертыми от времени досками придавали комнате вид старинного каземата. Эля боязливо осматривалась, боясь заметить здесь тараканов или того хуже — крыс и мышей. Но ни тех и ни других в СИЗО не было, к ее величайшему облегчению.
Ждать пришлось не долго, и вскоре сотрудник ФСИН привел Кристину. Женщина уселась на лавку напротив дочери и смерила ее долгим уничтожающим взглядом, в котором ничего, кроме презрения, не читалось.
— Пришла, значит, — с холодной усмешкой процедила Кристина. — Вспомнила о матери.
— А я про тебя и не забывала, — как можно спокойнее ответила Эля, присев на скамью напротив.
— Ну посмотри теперь, посмотри… — с ехидным тоном произнесла Кристина. — Упрятала мать за решетку…