Попадалово, или Любовь по-драконьи
Шрифт:
— Моя Мерсир спросить, — твердо заявила она и бровки так сурово насупила. — Надо разглаворы начинать!
— Аленочка, это далеко не лучшая тема для завязывания беседы с драконом.
Поджарит, и не задумается.
— Но меня интерес! — воскликнула девица.
— С твоей грамматикой лучше вообще молчи, — посоветовала я ей, на что девушка надулась и с самым независимым видом отвернулась к зеркалу.
— Мну вся равняй спросить.
Вот ведь коза!
Ох, не хотела я касаться этой темы, но зная попаданку, она ведь и в самом деле у Свэна спросит со всей своей детской непосредственностью, а он вряд ли станет умиляться ее выходкам, как она того
— Ладно! — вздохнула я. — Я тебе расскажу, но при драконах этой темы не касайся вообще. Ясно?
— Ясень! А покому?
— Сейчас узнаешь!
Ведьму в итоге арестовали и судили. Материалы для суда собирали три года, опросили практически всех, кто с ней когда-либо общался и даже просто сталкивался на улице. Выяснилось, что еще на стадии адаптации девушка очень расстроилась и даже впала в депрессию, когда узнала, что драконы не превращаются в людей. Она ходила понурая и все приговаривала: «Как же так. Драконы есть, а как же с ними тогда это…». Депрессивный психоз медикаментозно сняли и забыли про этот инцидент, а зря.
Когда переселенка поняла, что она может стать довольно сильным магом, то, не задумываясь, поступила в Академию, где все свободное время посвящала исследованиям по трансмутации. Это не особо популярная отрасль магии, ибо после опровержения утверждения, что от осины не родятся апельсины, магическое сообщество успокоилось. Зачем превращать елку в сосну, а муху в слона, когда оно само прекрасно плодится и размножается. Сам факт доказан, и ладно.
По окончании обучения переселенка продолжила свои опыты, и пришла к выводу, что такое масштабное заклинание без жертв не обойдется. Тогда и начали пропадать в Ситнароне, маленьком городке на окраине Два-четвертого государства, сначала домашние животные, потом дети, и, в конце концов, два новорожденных детеныша дракона. После такого к расследованию подключились столичные власти, и ведьме пришлось бежать на Третий континент, где она завершила недостающую часть формулы и провела ритуал.
Суд признал ее виновной и приговорил к смертной казни.
Лишь стоя на эшафоте, переселенка соизволила ответить, что затеяла все это лишь потому, что, не имей драконы второй человеческой ипостаси, с ними невозможно…
Тут я замялась, подбирая нужное слово, но Аленка со своей прямотой опередила меня:
— Бахаться?
— Ну, типа того. Любовь не получится, — нашла я наиболее политкорректное определение.
— И как, она так и не бахнуться с дракона? — неподдельно расстроилась девушка, искренне сочувствуя своей одномирянке.
А я вот сочувствовала вовсе не сумасшедшей ведьме, а мирному населению Айлара, на треть полегшему во время «голой революции». Кстати, именно после тех событий переселенцев и стали сначала отправлять к психиатрам, а уж потом на адаптацию, ибо, как выяснилось, та девушка от пережитого при переходе стресса сошла с ума, вот только помешательство ее было не буйным, а медленно прогрессирующим.
— С эшафота ее унес в когтях огромный черный дракон, — нехотя продолжила я рассказ. Надо же до конца рассказать эту историю.
Аленка радостно захлопала в ладоши.
— Это был прапрадед Мессира. Он принес переселенку в Три-десятое государство, обернулся человеком и…
— Жениться? Да? — восторгам не было предела. — Она стать прибавка Мессир. В нем есть мое кровь! Эт судьба!
— Передал ее своим палачам, — остудила я пыл рыжей. — Те в кратчайшие сроки выбили из этой сумасшедшей признание во всех возможных прегрешениях, и ведьму показательно казнили — медленно сожгли. Ты же знаешь, драконы
— Но за кто? — ах, сколько искренней детской обиды звучало в ее голосе.
— А за то, что из-за нее драконы обрели постыдную человеческую плоть и вынуждены теперь большую часть времени проводить в этом облике. Чтобы ящеры уже никогда не смогли вернуться к прошлой жизни, переселенка вплела в заклинание побочный эффект. Чем дольше дракон находится в своей изначальной ипостаси, тем короче становится его жизнь, и они это прекрасно ощущают. Сначала, как легкое беспокойство, а потом чуть ли не до паники. Дольше пяти дней обычно в теле ящера никто не задерживается. К тому же из-за этого заклинания жизненный цикл у них уже сократился с пятисот в среднем лет почти вдвое. Как думаешь, драконы очень были рады тому, что их насильно обратили в людей и отобрали время, дарованное им Ветрами?!
Я надеялась, что теперь Аленка чуть более здраво посмотрит на ситуацию, но кто про что, а лысый про бантик.
— Так оно с ведьмой не бах?
— Почему же не бах? Бах, — передразнила я. — В качестве ее предсмертного желания. Вот только после той «ночи любви» выглядела ведьма еще хуже, чем после палачей, так что губы закатала, рот прикрыла, и слушаешься меня беспрекословно, если хочешь выбраться отсюда здоровой или хотя бы живой, — приказала я девчонке, услышав, что замки на двери начали планомерно отпирать.
— Прошу вас, леди.
Отворив дверь, нам вежливо поклонился молодой дракон с нашивками сержанта. Я кивнула в ответ и проследовала на выход. За мной с кислой миной тащилась Аленка, поэтому я решила, что девчонка вняла предупреждению. Как же я ошиблась!
Выбирались с нижних уровней мы довольно долго. За это время у меня два раза успела разболеться и пройти голова.
Каменные своды вкупе с тусклым факельным освещением давили на психику. Молодец, Свэн, хорошо свою тюрьму обставил: коридоры — глухое средневековье — очень живо напоминали о пыточных подвалах. Уровней десять, наверное, было прорыто в толще скалы, не меньше. В некоторых помещениях входные двери были открыты, и тогда взору представали прекрасные виды на забрызганную кровью дыбу, открытый саркофаг с иглами в том же немытом состоянии, разожженные жаровни, в которых прокаливались металлические пруты, щипцы, крюки и клейма. В одной комнате, подвешенный за вывернутые руки к потолку, болтался полуобнаженный мужчина. На его теле живого места не было, а волосы, закрывающие опущенное лицо, все слиплись от крови. Несчастный глухо стонал, и не шевелился. Если бы не издаваемые звуки, его можно было бы принять за мертвеца.
Аленка взирала на все это безобразие с искренним ужасом. Вот и хорошо, пусть боится! Настоящие драконы — это ей не герои мифического «фантази».
После очередной демонстрационной комнаты, где красовалось колесованное тело, девчонка резко позеленела, приложила ладошку ко рту и уставилась в пол, больше не поднимая взгляда. Даже мне, знавшей, что все это лишь муляжи с малиновым джемом, музейные экспонаты и манекены для преддопросной обработки, было очень плохо. Раньше мне никогда не доводилось тут бывать, даже несмотря на то, что я облазала практически весь Истарион(условная столица Три-десятого государства. Почему условная? Да потому, что это не город, как у прочих рас, а вырубленный в скале замок, принадлежащий правящему роду.)