Попадалово
Шрифт:
– Слушай, Реле, вот ты мне скажи, зачес карман оторвал и немцу в руки сунул, он тебе, что не нужен.
– Товарищ старший лейтенант, так ведь у меня внутри кармана написано, что форму сперли у радиста 24 отряда НКГБ СССР Реле.
– Ты думаешь, немцев этим обманешь?
– Нет, но на время может и хватит, нам все равно через три дня к своим идти.
– А если наступление не начнется?
– Как не начнется? Нам же обещали.
– Перед отправкой к немцам в тыл. Вот и я думаю, зачем нас предупреждать, если есть большая
– Не знаю товарищ командир.
– Я тоже не знаю, и понять не могу. Но не бери в голову, иди отдыхай.
А вот и Дед нарисовался, ведет приданные силы, те за ним с трудом успевают, главное чтоб не потеряли никого. Вымотал наш старичок молодежь. Пусть пока отдыхают, завтра может еще больше пробежать придется.
Командованию о наших приключениях докладывать, желания нет, да и целые сутки до назначенного сеанса. А вот с нами на связь выйти хотят, по позывному тот батальон, куда я роту спихнуть хотел. Послушаем, что пропасшие нам сообщить желают, да и интересно, как через расположение целого батальона тыловики немецкие проехали.
Постучал Реле пальчиками, вот только что-то долго разговор длится. Пришлось прекратить переговоры. А со стороны батальона запросы все идут и идут. Они что сумасшедшие? Не похоже, так зачем нарушают режим молчания? Посмотрим что в запросе написано. Да в нем только общие фразы, никакой информации. Вот гады немцы, рацию захватили и с нами в радио-игру вступили, а сейчас по дороге катается радар и нежно прощупывает эфир, отлавливая сигналы окруженных подразделений. А как поймает и уточнит место исходящих радиограмм, придут по наши головы злобные дяди в серой форме и устроят Кузькину мать.
Быстро поели и после получасового отдыха вперед, подальше от дороги и места выхода в эфир. Уже ночью стали на привал, и бойцы уснули, где стояли, вымотались с непривычки. Пришлось охранение выставлять из своего отряда. Подозвал оперов, спросил о наличии личного состава, все на месте. Хоть это радует. Теперь сон, а с утра надо будет решить что делать, куда с этим довеском идти и как его использовать.
Глава 20
Немцы опять преподнесли нам "подарочки". На дорогах гул войск был слышен почти круглосуточно. Тяжелая техника, автоколонны, артиллерия, боеприпасы. Все это направлялось на восток, для осуществления качественного прорыва. А де снабжение неприятельские войск, там и наши диверсанты. Вот только поработать нам не дают. Вдоль дорог через каждые пять километров посты фельджандармерии, которые сверяются с графиками выхода колонн, и если кто-то отклоняется от графика, то жучат старшего колонны не по-детски. На обочине сюрпризы для нас, которые взрываются в самый неподходящий момент. А тут вообще по глупому попались. А если кто из мирного населения попадется на мине, то и хрен с ним, никто не заставлял их подходить к стратегическому объекту. Нет тут правозащитников, эти твари только в дерьмократическом
Все-таки не прав товарищ Высоцкий в том, что бег общеукрепляющий. Я уже через несколько километров быстрого забега, от злобной немецкой охранной роты, задыхаться стал. Прокопченные сигаретами легкие готовы разорваться в любую секунду. Но надо себя пересилить. И что они привязались гады, мы ничего взорвать не успели, даже на дорогу не вышли. И вот второй день все бежим и бежим, делая короткие остановки.
А как все хорошее начиналось. Только избавившись от приданных сил, как от ненужного довеска, сразу почувствовали себя самыми крутыми, и пошли безобразничать к близлежащей дороге. Вот тут мы и попали в ловушку.
Не торопясь с положенными остановками, осматривая окрестности вышли на обочину и затаились. В километре от нас на обочине стоял мотоцикл фельджандормерии, а его экипаж зорко смотрел за дорогой. В этом не легком деле мы им стали помогать, высматривая жертву наших невинных шуток, гранату так в кузов забросить, или водителя на встречу с предками отправить. В это время Глаз, не далеко от обочины, нашел телефонный кабель. Он и решил посмотреть, что за болван протянул в неудобном месте связь у противника, прошел метров двадцать по этому кабелю и видев, что он подныривая под бревно, пропадает из поля видимости, взял и подергал его, пытаясь найти продолжение. После второго рывка, послышался веселый бух. Немцы тоже оказались веселыми парнями и к концу отрезка провода привязали взрыватель ZZ-35 находившийся в их любимой мине "лягушке". Что они там еще наделали разбираться нам было некогда, так как сразу раздалось еще три взрыва. Три автоматчика и Глаз полегли на месте, трехсотых не было.
Тут и злобные жандармы открыли по нам огонь. Пусть и далеко до места взрыва и нашей лежки, но вы это их пулемету скажите. Попасть в нас с такого расстояния они не могли, но заставили поползать под бешеным огнем. Тут не до трупов своих погибших товарищей, схватили ноги в руки и бегом. Через пару километров поредевший отряд собрался и решил немного отдышаться, вот только это нам не дели. Собачий лай и немецкая матерщина придала заряд бодрости и погнала дальше.
Вот и занимаемся принудительным спортом вторые сутки. Это не болото, а вполне сухие леса. Несколько раз нас обкладывали как зверей, действовали грамотно, передавая от одного уставшего подразделения свежему. Вот тут нам и повезло, выбрались к какой-то речушке и сплавились по ней вниз по течению.
Вот и первый день после забега. Непродолжительный отдых, подсчет потерь и перекличка. Мля, а вот во время беготни мы еще людей потеряли, не просто было отбиться от преследования. Но кто остался, я любимый, Малыш, Лось, Реле, Дед, Пуля, Фас, Буй, Свист, Бах, Шнур, Волк. Да, не густо. Всего двенадцать человек. И это потери невосполняемые.