Попаданцы. Мир Таларея

Усов Серг

Лешик к этой хитрой и меркантильной фаворитке испытывал симпатию. Он относился к той немногочисленной части окружения императора, которая считала, что от бывшей рабыни, жены главного помощника Олега в вопросах торговли, много пользы, и не только в приведении государя в хорошее настроение, но и в практических делах.

Герцогиня ре Вил была очень активной, жёсткой и хваткой, с желанием бралась за любой участок работы и, часто совсем не разбираясь в сути, умела мотивировать подчинённых на качественное выполнение поставленных задач.

Лешик

отвлёкся от своих мыслей и за поеданием жаркого из птицы стал слушать соседей по столу, кивая в нужных местах. Говорить что-то самому графу ри Нерову не приходилось, тут и так образовалась ёрзающая на скамьях от нетерпения очередь из желающих поведать своё мнение раньше других.

Растинцы посетили не только отделения банков и меняльных контор, но и попутно успели посмотреть ассортимент и цены в местных магазинах и лавках. Купцы всегда остаются купцами, даже когда они всего лишь останавливаются на отдых во время путешествий.

О здешней торговле в основном и шла речь, пока едоки отдавали должное трактирной кухне, оказавшейся очень достойной, как оценил её Лешик.

— Отец, а почему в конторе сказали, что рубль теперь до двух лигров поднялся? — влез в разговор сын одного из торговцев, тринадцатилетний пацан, смешно пытающийся говорить баском, но часто срывающийся на детский взвизг, — Золота же в монетах одинаковый вес, и там, и там?

Грузный папаша любопытного паренька отвлёкся от споров по оптовой цене на хадонский шёлк и положил руку сыну на плечо.

— Золота-то действительно такое же количество, — терпеливо пояснил он, — Вот только сфорцевские товары при расчёте рублями идут с большими скидками. Да и капиталы теперь стараются в монетах императора Олега держать.

— Много людей в королевствах и других империях теряют доходы и разоряются, — хмуро сказал самый возрастной — далеко за пятьдесят — растинец, с большой плешью посреди седых волос, за время плавания загоревшей под солнцем до черноты, — Наш новый император однажды может плохо кончить. Против него все объединяются.

— Ерунда, — отмахнулся отец пацана, — Пока всё же он объединяет, а не против него. Слышал, что сказал фларгийский меняла? Их король Дейрим собирается сам проситься в состав Пскова.

— Его там только и не хватало, — ещё больше посмурнел плешивый.

Растин и Фларгия, расположенные рядом республика и королевство, были давними врагами. А теперь, получается, могут стать провинциями одного государства.

Если это так, то в дополнение к Винору, Тарку, Глатору, Саарону и Бирману, Фларгия станет шестым королевством, чей монарх даст вассальную клятву Лешиковскому шефу. А ведь раздавивший республику в Синезии и вернувший себе корону старый козёл Джеб тоже вроде бы присылал гонцов к Олегу. Так что, теперь с учётом имперского манора Сфорц и республики Растин под скипетром Олега вскоре будет девять стран.

Во время последней перед отправкой на Алернию беседы с шефом

Лешик пошутил, что вернувшись может увидеть Псковскую империю занявшей весь континент.

Государь юмор тогда не оценил, погрустнел и поморщился с досадой. Ответил, что, дескать, суметь бы до конца жизни переварить уже проглоченное. Сказал, нужно проложить не рельсовые, а железные дороги, попробовать создать телеграф на других принципах, перевооружить армию на огненный бой и много ещё непонятного уху своего начальника службы безопасности.

Но Лешик больше доверял мнению королевы Гортензии, утверждавшей о невозможности длительного мира. Оросская и Кринская империи не станут терпеть усиления конкурента и начнут натравливать на Псков всех своих шавок, и лучше бы поставить соседей под жёсткий контроль, вплоть до полной оккупации.

Получается, что и Лешик ошибся в своих предположениях о расширении империи Олега до границ Тарпеции, но и государь оказался не прав. Последнее вслух говорить граф ри Неров, естественно, не собирался.

— Может пойдём уже в номер? — незаметно шепнула Прила на ухо супругу, — Надоело этот глупый спор про бирманскую шерсть слушать.

— Тоже хотел это предложить, — Лешик прикоснулся ладонью к спине жены и громко сообщил: — Хорошего вам всем вечера, уважаемые. А мы решили вас покинуть.

— И зря, — жена торговца шерстью посмотрела на соседку, — Прила, хозяин обещал, что через склянку будут выступать барды со сфорцевскими песнями.

— Мы скоро певцов и музыкантов в самом Сфорце послушаем, — улыбнулась графиня, — наша путь в Винор через имперскую столицу лежит. Задержимся там не надолго.

— Могут и не разрешить там остановиться, — вновь мрачно сказал плешивый торговец.

Отвечать ему графская чета не стала. Они поднялись к себе в номер и легли спать пораньше.

Ночью прошёл небольшой дождь, и, полагая, что улицы Чёрного Церна стали ещё грязнее, Лешик за ранним завтраком вдвоём с супругой решил вновь заказать портшез, послав за ним трактирного служку, но Прила наотрез отказалась.

Их попутчики ещё видели сны, да и из других клиентов гостиницы в зале сидели только четверо похмельных наёмников — три угрюмых мужчины и сонная, на что-то злая девица с нашивкой лейтенанта-мага.

— Побудем в номере или походим по городу, пока банки не откроются? — спросил граф своё мнение у супруги.

— Второе, — улыбнулась она.

Расспросив стоявшего за барной стойкой пожилого раба о том, как пройти к центру и желательно при этом не перепачкавшись до пояса, супруги отправились на прогулку.

Казни сепаратистов, пытавшихся отделить оба Церна — и Белый, и Чёрный — завершились ещё в позапрошлом году, когда посланцы Олега останавливались здесь на пути в Алернию. Затем Божественная Агния явила свою милость, и в этот раз Лешик с Прилой увидели главную городскую площадь почти свободной от трупов казнённых.