Попаданец на максималках - 1
Шрифт:
Внезапно я поймал себя на мысли, не устроить ли какую-нибудь массовую показательную казнь, дабы отвлечься от грустных размышлений. Стоп! Надо придумать что-нибудь иное. Я покопался в памяти. Почему бы, как Пётр Первый, не издать подобие указа о праздновании нового года в ночь на первое января? Традиция эта будет прививаться с трудом, конечно, но потом люди уже и не будут представлять грустную и холодную зиму без новогодней ёлки.
Сказано — сделано. Последующие два дня я писал рассказ о том, как дети принесли из лесу зелёную
С указом я решил не заморачиваться, поскольку от распоряжений веселиться, спущенных сверху, добра мало. Надо просто показать хороший пример, а люди его подхватят и разнесут.
Городской глава Митрофан Ушаков идею воспринял с изрядной долей скептицизма, но перечить будущему императору не посмел. Когда же я сказал, что деньги на подарки выделю, а городскому совету останется лишь привести ёлку в главную залу и найти массовиков-затейников, которые будут веселить людей на протяжении нескольких часов, что тоже оплачу, мужчина повеселел.
Я подчитал, что на всё уйдёт примерно пятьсот рублей. Жалко, конечно, но хорошее настроение важнее. Это я как наследный принц думаю. У трудового народа логика другая, но кто же его когда спрашивает?
Новость о новой придури Моего Высочия разнеслась довольно скоро, и надеюсь, что многие обрадовались возможности повеселить своих детей. Да, это новогоднее представление я решил проводить только для малышни. Их и растормошить будет легче, да и вообще... Взрослые пусть сами себя веселят. Нечего превращать празднование нового года в очередной бал или ярмарку тщеславия.
На мероприятие было решено приглашать детей, чьих родителей можно назвать представителями низшего среднего класса: ремесленников, стражников, мелких чиновников и прочих. Более богатые могут и сами себя повеселить, ну а беднота... её слишком много и никаких ёлок не хватит на всех. Может быть потом... но не сейчас. Вот появятся в благотворительные организации и тогда...
— Ваше Величие, дозвольте устроить новогоднее празднование для детей дворцовых служителей.
Пришлось рассказать удивлённой императрице о своей придумке.
— Почему для детей лакеев? — был задан логичный вопрос.
— Если дворяне захотят, то смогут и сами своим детям подобное делать хоть каждый месяц.
— Надо будет подумать.
— Подумайте, маман. Можно будет для этого приспособить Малую залу.
— Хорошо, сын наш. Раз вы за всё будете платить, то мы не видим особых препятствий для этой блажи. Вы лучше расскажите, что решили по поводу дочери барона Дивеева.
— Пока ничего определённого сказать не могу. Возможно, к новому году что-то прояснится, и это вас порадует.
— То есть мы от вас тоже подарочек можем
Ну вот, хорошее настроение как корова языком слизала. Ох, уж эта Настя! И как всё было хорошо вначале... Неужели, это она всё придумала? Как-то не верится. Слишком молода она и неопытна для такой многоходовочки. Хотя... Что я о ней знаю? Да ничего. Только размер груди...
Подходит лакей с подносом, на котором лежит запечатанное письмо. Кому? Мне? Интересно! Вскрываю печати и читаю:
«Ваше Императорское Высочие! Я узнала о тайне, которую скрывает Анастасия Дивеева. О ней я расскажу Вам пятнадцатого декабря сего года около святилища Деметре, находящегося близ деревни Грязи, что в полудне пути до имения моего отца. За мной следят, так что приезжайте один к шести часам вечера. Ника Шаликова».
— Вот, маман, полюбуйтесь! — протягиваю послание.
— Не дочь ли князя Петра Шаликова вам это письмо написала, — спросила императрица, просле прочтения.
— Нет, не она.
— Хмм... Вроде бы вы других Шаликовых не знаете.
— Не знаю, матушка, — согласно киваю. — Письмо подписано именем дочери князя, но она его написать не могла.
— Мы и не догадывались, что вы обладаете даром предсказания, — улыбнулась императрица.
— Тут всё просто, — в ответ улыбнулся я. — Ника не стала бы в частном письме называть меня Императорским Высочием.
— Вот как? И что бы она написала?
— Просто Юлий.
— Хмм... У вас с ней такие тесные отношения? — по лицу Елены Седьмой пробежала тень.
— Можно и так сказать. Я ей разрешил обращаться ко мне на ты во время юбилейного осеннего бала. Естественно, лишь когда мы один на один. Человек, написавший это письмо о таком, естественно, не знает. Может быть её брат, Живчик... то есть, Полибий в курсе. А вот сам князь точно нет. Таким образом, можно с уверенностью говорить, что Ника к этому не причастна.
— А кто причастен?
— Придётся выяснить, маман. Надо будет мне туда направиться и разузнать.
— Нет, сын наш. Мы вас не отпустим. Думайте, что хотите о своей матери, но нет! Пошлите кого-нибудь вместо себя.
— Тогда злоумышленник, кто бы он ни был, не приблизится. Меня-то, наверняка, он знает в лицо.
— В вашей лейб-гвардии имеется множество парней. Мы думаем, что не составит особого труда подыскать похожего на вас, принц. Переоденьте его в свои одежды. Сейчас в шесть часов вечера уже темень, так что опознать подмену не получится.
И где императрица всего этого набралась? Изложила так, будто подобным несколько лет занимается.
— Я воспользуюсь вашим советом и дам какому-нибудь мальчишке свою одежду. Сам же переоденусь в его и буду наблюдать издалека. Вдруг, всё не так, как мы сейчас думаем? Такой же вероятности исключать никак нельзя.
Елена Седьмая не соглашалась, и пришлось почти два часа приводить всё новые и новые аргументы. Наконец, мы оба устали и сделали вид, что каждый остался при своём мнении.
<