Попаданец от них к нам
Шрифт:
— Ты уверен, что нам это надо? — спросил Силантий.
— Не могу предательство оставить просто так, да и разобраться хочу, что произошло там на самом деле, — произнёс я серьёзно. — Я никого не тяну с собой. В этом мире с нашими знаниями и силой мы все можем очень хорошо устроиться. Думаю, даже в этом королевстве каждый из вас может претендовать на наследуемый титул высшей аристократии. Сильные маги везде нужны.
— Я своё слово сказал тебе ещё тогда: я с тобой, — сказал Карлос.
— Я бы и не против остаться в этом мире, но всё-таки узнать, что там произошло на самом деле, тоже хочется, — произнёс Силантий.
— А мне в любом случае надо вернуться. Но, думаю, стоит нам хорошенько подготовиться. И, как мне кажется, у нас есть с кем посоветоваться. Тот орк. Он ведь
— Ты прав, — произнёс я, задумавшись. — Надо будет разузнать, что это за Оркштад и как туда добраться, тем более он меня приглашал. Но в любом случае это не наша первоочередная задача. В течение недели мы все должны зарегистрироваться либо в академии магии, либо в службе безопасности. На какого-то слабака могут и не обратить внимания, но мы маги сильные, очень сильные, а потому, чтобы не было провокаций, следует поступить по закону.
— В чём разница между регистрацией в службе безопасности и в академии? — спросила Изабелла, до этого предпочитающая слушать, а не говорить.
— Разница в том, кто за нас будет ответственен. Если в академию направимся, то сам Тирел, считающийся формально главой академии, хотя по факту ректор — там его ученик архимаг-универсал. Если в службу безопасности, то отвечать будет другой ученик Тирела, являющийся главой службы безопасности. Так что разницы, по сути, никакой, — ответила Аурелия. Она, пока я общался с Л’каей, очаровала «мамочку» борделя, и та оказалась, естественно, не просто бывшей проституткой, но и агентом СБ — всё-таки в постели многие говорят о своих делах, а бордель этот элитный и не для простых людей. Так что Аурелии удалось выяснить немало информации. — Но лучше всё же в академии. По слухам, так будет меньше контроля.
— Предлагаю завтра всем отправиться в академию, — произнёс я.
— Согласна, — сказала Генриетта. — А теперь всем за стол, кроме тебя Пьер. Ты своё уже сожрал. Вот скажи, как в тебя поместился целый поросёнок, да ещё и вместе с костями? — спросила Ри у оборотня.
— Так мне же надо кормить не только себя, но и мою звероферму, — смущённо произнёс Пьер. Именно в этот момент его речь прервала отрыжка, из-за чего все рассмеялись.
Во время совместного ужина мы обсудили нюансы завтрашнего похода в академию магии для регистрации иностранных магов. По сути, без этой регистрации мы имели право применять магию лишь для спасения жизни, своей или чужой разницы, не было. По факту, за использование магии, не вредящей другим разумным, никто наказывать не будет. А вот если магия нанесла вред, то тогда и будут разбираться в произошедшем. Наш инцидент в борделе даже если станет кому-то известным, а это маловероятно, то он хоть и будет правонарушением, но не значительным. Ведь мы оставили всё без последствий. Даже извращенец, лишившийся в результате нашего прибытия своего хозяйства, сейчас здоров и ничего об этом не помнит. Да и Л’кая ничего не вспомнит о произошедшем. Хоть влезть в её сознание я и не мог без вреда для себя, но разрушить связи памяти за последнюю пару часов вполне, так что проснётся она завтра утром вместе с извращенцем в одной постели с сильной головной болью.
После ужина все разошлись по своим комнатам, а я направился в комнату мелкой девчонки. Как по мне, сейчас в самый раз узнать, кто она такая. Самое удивительное, что она говорила не на общем языке, на котором общались люди в Тариме. А ведь на этом континенте все люди говорили на одном языке.
За прошедшее время девочка к нам привыкла. Она перестала нас бояться, но всё равно старалась избегать всех, кроме Аурелии и Генриетты. К ним она чувствовала некую привязанность. Самое интересное, что, несмотря на незнание языка, с ней вполне можно нормально общаться на бытовые темы при помощи жестов. Ребёнок на удивление сообразительный.
К моему приходу в комнате девочки уже был погашен свет, и она, судя по вновь вполне человеческой
— Ты кто? — спросил я у неё.
— Я Чари, — сказала девочка в ответ.
— Я не имя имел в виду. Ты человек?
— Не знаю, — как-то неуверенно ответила она. — Гета и Дисарт были людьми, но они отличались от меня и не умели делать вот так, — произнесла Чари, создавая разряды электричества по всему своему телу.
— Кто такие Гета и Дисарт? — спросил я у девочки, понимая, что придётся выпрашивать информацию долго. Её золотистые разряды электричества большей частью духовного формата. Физическое проявление было побочным эффектом, да и не очень сильным — обычного человека просто вырубит. Правда, в духовном спектре эти молнии могли неслабо травмировать духовное тело и энергетику.
— Гета заботилась обо мне. Она готовила еду, но не такую вкусную, как у вас, давала новую одежду. А Дисарт охранял меня, — сказала Чари. — Так, как вы.
Допрос продлился почти три часа, и я даже не пытался лезть к ней в сознание. С прошлого раза, как заглядывал к ней в голову, защита её сознания усилилась и теперь просто невероятна. Несмотря на три часа ментального диалога выяснить удалось не так уж и много. Чари по уровню развития отставала от возраста тела. Если внешне ей можно дать от шести до девяти лет, то по разумности она на уровне трёх-четырёхлетних детей. Молнии и возможность общаться ментально у неё появились лишь после посещения заражённой некроэнергией местности. И это ещё одна странность. Насколько я понял, от тёмной и негативной энергии ей становилось только лучше. Именно поэтому она и предпочитала быть рядом с вампиршами. Они обе тёмные существа и всегда излучали немного различной тёмной энергии. Чари же её непроизвольно впитывала и возле вампирш чувствовала себя лучше.
То, что девочка не человек, понятно теперь на все сто процентов, но к какому разумному виду принадлежит, совершенно непонятно. У меня просто не было в голове ни одной идеи, кто она такая. Но Иргат явно знал, к какому виду девочка принадлежит. К сожалению, спросить у него прямо не мог, так как не хотел давать ему информацию о том, что я даже не знаю, кто с нами путешествует. Но, так или иначе, можно подытожить: Чари не хотела никуда от нас уходить, ей с нами нравилось. К тому же она не имела негативных эмоций ни к кому из нашей команды, разве что ей не нравились Силантий и Изабелла. Рядом с ним ей холодно и немного не по себе. И если моя догадка верна, то это понятно: они, по сути, жрецы светлых Богов и не производили негативную или тёмную энергию в отличие от остальных.
Уложив уже спящую девочку обратно в кровать, отправился спать и я. Вот только в постели меня ждал сюрприз, а именно — Аурелия, причём не просто, а в неглиже. Не знаю, что вамприша хотела этим жестом показать, но она явно не дождалась меня, заснув. Будить её я не стал и, раздевшись, сам залез под одеяло. Следовало отдохнуть и набраться сил перед завтрашним днём.
— Имя, титул. Если есть, и звание, — произнёс дежурный на входе на территорию академии. Из-за утреннего скандала с Аурелией, перешедшего в бурный секс, мы задержались и прибыли к воротам академии не к восьми утра, как планировали, а к одиннадцати. Из-за этого нам пришлось час простоять в очереди среди пары человеческих магов, одного светлого эльфа и двух-трёхметровых магов из мира Н’кай. И всё это время остальные члены нашей команды очень неодобрительно поглядывали. Ну, подумаешь, забыл заглушающие чары наложить на комнату, но это не повод теперь вот так на меня смотреть.