Попаданец со шпагой
Шрифт:
– Тихон! Михаил! А есть здесь где-нибудь поблизости на дороге корчма какая или двор постоялый?
– Как не быть, – отозвался мой Планше, – в трех верстах трактир Кузьмы Полынцева. Кормят там так себе, но водка отменная. И квасок хорош.
– Вот туда и отправимся.
И снова нас затрясло и завихляло по российской проезжей дороге. Нет, ну ведь надо же так умудряться пути прокладывать? Такое впечатление, что просто сначала звериную тропу ногами растоптали, а потом уже и копытами с колесами разъездили. Три версты – путь недалекий, и вскоре
Внутри он выглядел почти так же, как подобные заведения того времени в фильмах. То есть ничего особенного и неожиданного. Хозяин, бодрый мужичонка лет пятидесяти, услужливо подскочил к тем, кого считал новыми потенциальными клиентами, но, посмотрев на меня, слегка напрягся.
– Здорово, Федотыч! – не очень-то весело поприветствовал его наш возница. – Тут тебя…
– Ну-ка, цыц! – прошипел я осмелевшему мужику. Тот послушно заткнулся.
Черт! По всем статьям сейчас явно требовалось чего-нибудь заказать. Хоть квасу, что ли. Но у меня ни копейки с собой не было (да и не только с собой).
– Скажите, Кузьма Федотович, а не заходил ли к вам вчера мужчина в необычной одежде? – Я приготовился отследить тень замешательства на лице своего собеседника, но это было совершенно излишне: актер он был совершенно никакой. Глазки забегали, лицо стало багроветь с пугающей скоростью. Я уже начал опасаться, что хозяина тут же разобьет удар…
– Да кто вас тут разберет, кто обычный, а кто нет! Ты пить-есть чего-нибудь будешь? Только деньги сначала покажи! А то много вас тут таких шляется!
Да уж! Стругацкие – молодцы: этот самый типаж про дикаря, наглеющего от вежливого обращения с ним, они вывели очень грамотно. Придется ставить на место понятными наглецу методами… Не пришлось…
Хрясь! – И обнаглевший хозяин трактира закувыркался между столами. Тихон озабоченно потирал кулак. Потом размеренно сгреб наглеца за загривок, приподнял и прогудел тому в лицо:
– Чтобы держал себя с его благородием вежливо и отвечал на все вопросы, понял? Вадим Федорович гость нашего барина. – Мой слуга еще раз встряхнул сомлевшего трактирщика за холку и бросил размякшее тело мне в ноги.
Посетители постоялого двора, трое то ли крестьян, то ли ямщиков, даже не соизволили хоть как-то отреагировать на происходящее: они ели что-то из своих мисок и попивали из мелких чашечек. Явно не чай. Но времена не те – водитель транспортного средства вполне может себе позволить. Никто его в трубочку дыхнуть не попросит.
– Повторяю вопрос: вчера к тебе в трактир заходил необычно одетый мужчина? – Кабатчик явно пытался остаться в бессознательном состоянии дольше, чем требовала ситуация. – Или ты расскажешь всю правду мне, или будешь общаться с полицией. Что предпочитаешь? Ведь ты уже, считай, убийца и грабитель в глазах закона. Разбойник. Ну!
– Барин! Не погуби! Все как перед Истинным расскажу! – Трактирщик аж захлебываться стал от эмоций. – Пришел
– Это ты с чего взял?
– Да говорил он как-то… По-русски, но чисто немец.
– С акцентом, что ли?
– Это тебе виднее, ваше благородие, а вот нерусский и все тут!
– Ладно, дальше что было?
– Да попросил он виску какую-то и ругаться стал, что нет. А где я ему эту виску возьму? Водочка у меня высший класс, не побрезгуйте – попробуйте! Наливочки… Какая виска? И деньги он мне сунул фальшивые! Не просто фальшивые, совершенно глупые бумажки нерусские. А потом драться полез! Невиноватые мы!
– Не голоси, рассказывай. – Визгливые нотки в голосе этого Полынцева начали уже конкретно доставать.
– Так я и говорю: мне в брюхо заехал, Семену руку сломал, Никитке фингал на скулу засадил… Ну и приголубил его Никита кочергой…
А ведь, похоже, не врет: земляк-то мой, вероятно, крутой перец, находился в обалдевшем и раздраженном от непоняток состоянии, ну и пошел с ходу строить быдло периферийное. Вот будет смеху, если он вместе со своим «мерсом» сюда попал… Хотя вряд ли, тогда бы, наверное, на нем и заявился.
– Ну и дальше что?
– А что? Не дожидаться же посетителей! Погрузили потихоньку на телегу тело и отвезли от кабака подальше. Барин! Не было умысла убивать его! Зачем это мне? Ну, не рассчитал мой слуга в сердцах силушку…
– Ладно, угомонись. Где бумажник его?
– Какой? Не было никакого бумажника. – А вот сейчас явно врет. Ключи от машины в кармане были, а права «пациент» типа дома забыл? Ага! Вот прямо сейчас все брошу и начну верить!
– Кожаный бумажник. С документами. И не пытайся врать, что в глаза его не видел. Ну?
– Ах, это! – Глазенки трактирщика опять воровато забегали. – Я же и не знал, что это бумажником называется. Сейчас принесу!
– Тихон тебя проводит.
– Да как угодно, как угодно…
Через минуту передо мной лежал черный кожаный лопатник. Ну да. На месте и доллары, и рубли. Права на имя Игоря Кривко, выданы в девяносто четвертом, значит, попал он не позже чем из две тысячи четвертого. Но на самом деле почти наверняка одновременно со мной. Кредитка «Виза» – точно крутой. Несколько визиток юристов, врача-офтальмолога и психолога. Кредитка на автозаправку. Все. Итак, картинка ясная, можно отправляться обратно.
– Бумажник я забираю. Ну и счастливо оставаться!
– А как же я? Мы? Что с нами будет? – Полынцев заглядывал в глаза с просто обожанием верной собаки.
– Господин Соков решит… Ах, елки! Чуть не забыл!
– Какие елки, ваше благородие?
– Часы сюда! Быстро! – Глазенки трактирщика тускнели, извините за каламбур, просто на глазах.
– Часы? – попытался валять дурочку Кузьма.
– С левой руки. И не вздумай врать, что их не было!
– Не врать Вадиму Федоровичу! – громогласно подключился к диалогу Тихон.