Попаданец со шпагой
Шрифт:
С удивлением обнаружил, что приплыл. Влюбился по уши. А зря. Теперь буду почти наверняка выглядеть идиотом и совершать одну глупость за другой. Общеизвестный факт, что влюбленные глупеют прямо на глазах. На себе уже испытал, когда Ленку в первый раз встретил. Хотя до этого был тем еще ловеласом…
– Папа, этим вечером я лишаю вас общества Вадима Федоровича, – обратилась к отцу Анастасия, промокнув губки салфеткой. – Он обещал сегодня составить мне компанию на прогулке.
Лихо! Этак запросто родителю, да еще родителю «тех времен», да при всех… Но,
– Раз обещал, то не могу же я его ставить в неловкое положение. Гуляйте.
– Я с вами, можно? – Алексей с надеждой посмотрел на меня.
Вот тебя-то нам, конечно, остро недоставало! Не, ну надо же быть таким ребенком! В пятнадцать-то лет.
– Нет уж, Лешенька, – пришла мне на помощь девушка, – вы с отцом и так постоянно с нашим гостем общаетесь. Дайте наконец и мне спокойно и не на бегу побеседовать с господином Демидовым о том, что интересно мне.
Я, честно говоря, испугался: не хватало еще стать яблоком раздора в этой семье. Но Соков-старший быстро пришел на выручку:
– Сегодня, Алексей, у меня с тобой будет серьезный разговор. О твоем будущем. Так что сразу после ужина прошу ко мне в кабинет.
– Да, отец, – как-то сразу сник Настин братец.
Интересно, в самом деле разговор серьезный или Сергей Васильевич просто нас от назойливого присутствия парня избавляет?
– Ну, мы пойдем? – Анастасия встала из-за стола.
Я поднялся следом.
– Только не увлекайтесь, – напутствовал нас хозяин усадьбы, – скоро уже темнеть начнет.
Стрела Купидона и пуля Минье
Хоть и лето, но все-таки уже на излете: до заката оставалось где-то полчаса. Солнце начало багроветь и вскоре собиралось коснуться своим краем дальнего леса.
Вечерок был вполне себе приятный, все располагало к разговору, но начать его никак не получалось. Вот совершенно не шло в голову ни одной темы, с которой можно было бы завязать общение.
А Настя тоже молчала. Мы мерно вышагивали по дорожке, и я материл себя последними словами за тупость, но все равно никаких идей и тем в череп не заявилось.
– Так и будем молчать? – слегка разочарованно повернулась ко мне девушка.
– Анастасия Сергеевна, простите великодушно, но я в самом деле не могу найти тему для разговора, который был бы вам интересен. Боюсь показаться скучным, но уже сам понимаю, что именно таким и кажусь. Помогите мне, пожалуйста, спросите о чем-нибудь.
– Откуда же я знаю, о чем вас спрашивать, – засмеялась Настя. – Я тоже боюсь показаться провинциальной дурочкой и, задав вопрос, выглядеть глупо.
– Понимаете, я ведь не совсем знаком с современными российскими условностями. Могу сказать что-нибудь такое, что может быть воспринято с обидой. Там, откуда я приехал, нравы совсем простые, там нет сословного деления, нет какого-то этикета. Люди общаются непринужденно и свободно. Конечно же, имеются определенные рамки приличий, но они диктуются… Даже не знаю, как это сформулировать… Христовыми заповедями, что ли. А вы аристократка. И я не знаю досконально правил хорошего тона, принятых в вашей
– Но вы ведь нормально разговариваете и с отцом, и с Алешей, и даже с месье Жофре. С мужиками опять же.
– Это другое дело. Понимаете, мужчинам между собой значительно легче разговаривать… Нет-нет! Мне очень приятно общение с вами, не подумайте чего обидного, но…
– Да перестаньте извиняться, Вадим Федорович, я все поняла. Но постарайтесь понять и меня: я дочь офицера. Старшая дочь. Вы уже могли заметить, что мой отец не сноб и не ханжа. И меня он воспитал так же. Держитесь со мной спокойно и естественно. Как с мужчиной.
– Простите, Анастасия Сергеевна, но это у меня вряд ли получится. Вы не мужчина, а очаровательная девушка. И мои глаза никогда не позволят об этом забыть своему хозяину. Увы.
– Ого! Так вы и комплименты говорить мастер. – Мне показалось, или в ее голосе действительно чувствовалось некое удовольствие? – Только давайте не будем обсуждать мою внешность, ладно?
Получил, придурок? Во-во: доставай «губозакатыватель» и возвращайся в реальный мир.
– Ой, смотрите: первая звезда! – Настя, как ребенок, радующийся новой игрушке, с детским восторгом вытянула руку к зажигающемуся на востоке небесному фонарю.
– Это не звезда, Анастасия Сергеевна, это планета. Звезды так ярко не светят. Ну, а поскольку зажглась она на востоке, то не может быть Венерой. Это Юпитер. Только эти два светила могут гореть на небосводе так ярко. Ну и Марс еще, однако он светит красным светом, а здесь белый. Юпитер, точно.
– А вы и в небесных светилах разбираетесь? – Спускающаяся темнота не позволяла мне разглядеть лицо моей собеседницы, но даже голос выдавал настроение, и можно было представить его в этот момент, совершенно не напрягаясь.
– Всегда любил смотреть на звездное небо. Самое чарующее зрелище, какое может представиться человеческому взору, – и выдал классическое высказывание, если не ошибаюсь, дедушки Исаака (Азимова): – «Думаю, что если бы только из одного места нашей планеты можно было бы увидеть звездное небо, то туда стояла бы нескончаемая очередь из желающих полюбоваться таким зрелищем». Вы не согласны?
– Не задумывалась над этим. Ведь небо и звезды даны нам Создателем. Даны просто так. Хотя вы, возможно, и правы: зрелище действительно величественное и таинственное. Жаль, что сегодня мы не сможем им полюбоваться – отец вскоре ожидает нашего возвращения, не будем его сердить. Но вы мне как-нибудь обязательно расскажете о звездах, ладно?
– Обещаю. Правда, познания мои не так велики…
– Позволю себе в данном случае вам не поверить. У меня складывается впечатление, что вы знаете все и обо всем.
– Увы, но мне придется вас разочаровать. Кое-что я действительно знаю, но уж никак не все. Кстати, чем больше узнаешь, тем большее становится непонятным. Как ни странно, но каждый найденный ответ рождает несколько новых вопросов.
– Как-то вы мудрено говорите… Ну ладно, оставим это. Вы недавно исполнили чудесный романс, которого я никогда не слышала. Может, вы знаете какие-нибудь стихи? Вечер такой чудесный – очень бы хотелось закончить нашу прогулку на лирической ноте. Сможете оказать девушке такую любезность?