«Попаданец» Сталин. Вождь танкистов из будущего
Шрифт:
— Ну и чего он орет?
— Кричит, что Борман и что мы не имеем права расстреливать без суда.
— Борман? — майор еще раз посмотрел фото, пока молчаливые разведчики держали под прицелом стоящих у стены пленных. — Похож. Повезло вам, гады. Если бы не приказ, всех бы тут положили, — сказал майор, приказав покрепче привязать пленных к танку и следить во все глаза, чтоб никуда не делись.
— Вези в штаб, он вроде в четырнадцатом квадрате должен быть, — приказал майор командиру танка и тут же удивленно оглянулся. — Мне кажется, или действительно тишина?
— Ребята! — высунувшийся по пояс из люка радист выглядел… ошарашенным.
— Парни! Приказано прекратить огонь!
— Кончилось? — удивленно спросил майор, спрыгивая с танка. — Да, кончилось, — добавил он и крикнул: — А ну тихо. Ничего пока не известно. Занять оборону, бдительность не терять. А ты пленных вези! — и, осмотревшись вокруг, с удивлением добавил. — Война закончилась…
«В ночь с 8 на 9 мая 1944 г. в пригороде Берлина Карлсхорсте представителем Советских Вооруженных Сил, заместителем Наркома Обороны, маршалом Жуковым, представителями верховного командования союзников: заместителем Верховного Командующего Д. Эйзенхауэра, британским главным маршалом авиации А. Теддером, представителем американских вооруженных сил генералом К. Спаатсом, представителем французских вооруженных сил генералом Ж. де Латтром де Тассиньи, с одной стороны, и представителями германского командования генерал-полковником А. Йодлем, адмиралом флота Г. Фриденбургом, генерал-полковником авиации Г. Штумпфом, с другой, подписан Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил…»
9 мая 1944 г. Берлин. Кенигсплац.
Николай Козлов
«Козлик» командира авиаполка, подскакивая на камнях и переваливая через воронки, пробирался по разрушенному городу. Вернее было бы сказать, по тому месту, где раньше был город. Всюду глаз натыкался на развалины, мало напоминающие дома, и груды камней, завалившие то, что раньше было улицами, среди которых стояли подбитые и сгоревшие танки, разбитые орудия, валялись еще не убранные трупы в мышиного цвета мундирах, а чаще — просто в гражданском, с повязками на рукавах.
— Останки войны, — попросив остановить машину и щелкая лейкой, заметил один из пассажиров. — Что, не часто приходилось видеть? — спросил он сидящего на переднем сиденье полковника авиации со Звездой Героя на кителе, с недовольным лицом рассматривающего, как с десяток пленных немцев под охраной двух автоматчиков собирают и грузят трупы на машину.
— В основном сверху, — невесело отшутился Николай. — Нам, летчикам, проще — сбил, и противника не видно — упал на землю.
— Что вполне понятно, — корреспондент «Красной Звезды» Василий Субботин предпочитал оставлять последнее слово за собой.
Машина стронулась с места, неторопливо объезжая сразу три подбитых «Ягуара», один из которых до сих пор слегка дымил. Судя по стоящей среди развалин подбитой «тридцатьчетверке», бой был ожесточенный. Сидящие в машине молча проводили взглядом еще одну «тридцатьчетверку», в которой взорвался боекомплект.
Наконец, миновав еще несколько груд камня и кирпича, машина вырвалась на просторную площадь, с притягивающими взор развалинами здания, увенчанного остатками купола. На куполе и уцелевшей кое-где крыше стояли десятки больших и малых красных знамен, развевающихся на ветру.
«Козлик» остановился, и все, включая получившего разрешения командира шофера, вышли. Оглядевшись, Козлов заметил, что перед развалинами, создавая как бы коридор для прохода, стоят несколько тяжелых танков. Среди них выделялся массивной
— Рейхстаг, — констатировал очевидное Василий, несколько раз щелкнув общую панораму, а потом привлекшие его внимание старинные, словно сошедшие со страниц книги об Империалистической войне, ромбовидные танки и какой-то странный, неуклюжий, похожий больше на игрушку, броневик. Поговорив, все решили сначала сфотографироваться на фоне подбитой техники.
— Смотри, какое старье вытащили, — отметил Николай. — «Рикардо». У меня дядя на таких в двадцатых служил. Совсем нацистам нечем драться было, всю заваль повытаскивали из арсеналов.
— Что понятно, тряханули мы их крепко. Что и видно, — ответил Субботин, фотографируя Козлова, стоящего на фоне ромбовидной машины. — Помню, под Вязьмой у нас в дивизии народного ополчения тоже старинные пушки на вооружении были…
— А нам позволите присоединиться? — спросил подошедший танкист в комбинезоне с погонами полковника, улыбаясь. — Когда еще на фоне такого раритета сфотографироваться придется. Разрешите представиться — полковник Иванов, — продолжил он, протягивая руку Козлову. — Вы еще не расписались на стенах?
— Нет, — пожимая руку и представляясь, ответил Козлов. Представившись друг другу и сфотографировавшись вместе, компания, предводительствуемая Ивановым, подошла к остаткам стены, казалось, сплошь исписанным разнообразными надписями. Стоящий у стены пожилой, усатый боец с неизвестно где добытым ведерком краски и кисточкой охотно разрешил воспользоваться ими.
Подойдя к стене, Николай обнаружил небольшой чистый участок под надписью, выведенной краской аккуратными буквами: «Дошли до логова! Иванов, Мельниченко, Бридман, Рогальчук…». Бросались в глаза начерченные углем надписи: «Развалинами рейхстага удовлетворен. Лисов» и «Почему в главной нацистской конторе такой беспорядок? Старшина Сандул».
Стараясь не накапать на форму и аккуратно выводить буквы, Николай написал немного ниже: «На развалинах рейхстага от имени 18-го гвардейского иап. Козлов, Коротин и другие». Корреспондент ходил вокруг, выбирая наивыгоднейший ракурс и щелкая фотоаппаратом.
— Закончили? — спросил отходивший куда-то и вернувшийся в сопровождении сержанта, несущего бутылку французского коньяка и несколько стаканов, Иванов. — Ну что, авиация и пресса, выпьем за Победу?
— Что тут говорить, конечно, наливай, — ответил Субботин. Едва все успели взять свои стаканы, как внезапно из рупора неподалеку агитационной машины загудело, заставив всех вздрогнуть, и чей-то голос произнес: — Слушайте выступление товарища Сталина!
На площади установилась тишина, и в этой тишине над людьми разнеслось: «Товарищи! Соотечественники и соотечественницы! Наступил великий день Победы над Германией. Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией и войсками наших союзников, признала себя побежденной и объявила безоговорочную капитуляцию.
Зная волчью повадку немецких заправил, считающих договора и соглашения пустой бумажкой, мы не имеем основания верить им на слово. Однако сегодня с утра немецкие войска во исполнение акта капитуляции стали в массовом порядке складывать оружие и сдаваться в плен нашим войскам. Это уже не пустая бумажка. Это — действительная капитуляция вооруженных сил Германии. Правда, одна группа немецких войск в районе Голландии все еще уклоняется от капитуляции. Но я надеюсь, что Красной Армии удастся привести ее в чувство.