Попаданец в подарок для эльфийской принцессы

Тимофеева Анюта

— Ладно, я тоже имею право на небольшую истерику, — вздохнула я. — Приедешь — делай, что хочешь. Потом помогу тебе куда-нибудь уехать, если гадалка все же соврала.

— Это потому, что видеть меня не хотите? — понимающе кивнул он.

— Да, — коротко ответила я. — Не собираюсь никого насильно держать. Наверное, не обязательно мужчину цепями приковывать, чтобы он был моим. Даже эльфика нашего отпущу, если ему есть, куда идти.

— Да я же не то хотел сказать… — бессильно, как мне показалось, начал он. Но все равно меня одолела какая-то апатия. В конце

концов, если нам без конца что-то мешает, может, это просто знак? Судьба говорит: «Попробуй другую дверь, не ходи этой дорогой»?

Оставшийся путь проделали практически в молчании, только иногда Лекс порывался что-то сказать, но потом замолкал.

Когда подъехали к воротам, я удивилась, не услышав голосов стражников и лязганья засовов. Дед остановил лошадей, я выглянула: он сам открывал ворота.

— Так должно быть? — с недоумением посмотрел на меня уже пришедший в себя Лекс. Он открыл дверцу, спрыгнул на землю и протянул мне руку, помогая спуститься.

— Нет, не должно, — задумчиво ответила я, оглядываясь. Василь и Питер заводили лошадей внутрь нашего городка, тихо переговариваясь.

Вдруг откуда-то из-за ворот вынырнул Тэйл, запыхавшийся и взволнованный, не похожий на себя. Наверное, нам все же открывал он, потому что снаружи ворота нельзя открыть, иначе какой в них смысл? И где, кстати, наши доблестные Сид и Риш, стражники? Они не должны отлучаться вдвоем.

И тут к нам почти одновременно подошли и Тэйл, и Егоровна, почти бежавшая, так, что я даже испугалась за ее здоровье, с учетом преклонного возраста. А еще на ней, что называется, лица не было — такое волнение на нем читалось.

— Как хорошо, что вы все вернулись! — начала она, отдышавшись. — Стража-то… сбежали они! Я слышала, говорили, что степняки совсем близко, а им не столько платят, чтобы жизнью рисковать!

Глава 30

Мэйри

— Госпожа, я чуть не пропустил ваш приезд, простите! — заговорил Тэйл. — Да, охранники сбежали, я не смог помешать.

— А ты пытался помешать? — почти испугалась я. Еще не хватало, чтобы мой (уже мой, мой, и не важно, кем он для меня в итоге станет!) эльф пострадал из-за нерадивых работников.

— Нет, я подумал, что бессмысленно будет останавливать трусов, которые все равно сбегут при первой возможности, — ответил Тэйл. — Разве что можно было попробовать убить их… но это еще бессмысленнее, — невесело усмехнулся он.

— Простите, я не слишком много на себя взял? — вдруг спохватился он и задал вопрос, видимо, вспомнив, что не должен самостоятельно принимать решения.

«Конечно, ты много на себя взял, но ты так хорошо и правильно смотришься в этой роли, и она подходит тебе гораздо больше, чем прежний образ «украшения гарема», что запрещать точно не буду, — я это подумала, но говорить, естественно, не стала.

А еще не стала говорить, что сейчас с удовольствием свалила бы на мужчин решение всех проблем. Я ведь не училась военному делу, не сильна в стратегии. С другой стороны, далеко не каждый представитель другого

пола разбирается в истории и сражениях только потому, что он мужчиной родился. Но, похоже, что Тэйл в своем прошлом, том самом, перед поражением и рабством, был не последним человеком в Доме, и привык держать все под контролем.

— Кто-то все равно должен защищать наш дом, — сказала я. — Если это будешь ты — я только порадуюсь. А, может быть, нам и не дадут выбора, если придет серьезная опасность. Тэйл, ты что-то слышал про этих… эту орду?

— Я мало что мог услышать в последнее время, потому что меня нечасто выпускали из комнат, — извиняющимся тоном начал он. — Но из того, что удалось узнать — эта орда, как вы их верно назвали, переселяется каждые десяток лет, потому что на их землях наступает голод. А еще их могут потеснить еще какие-нибудь более сильные захватчики. Наверное, и в этот раз так же случилось.

— Значит, опасность серьезная, — резюмировала я.

Так хотелось надеяться, что стражники просто соблазнились заработком в другом месте, а мы можем жить спокойно. Но, видимо, надо приготовиться к худшему. Теперь мне даже страшно выбираться из-под защиты крепких стен. Вообще, нам еще повезло, что благополучно съездили на городской рынок. Вот что значит — не знаешь — и не боишься!

— Я буду защищать этот дом до последнего! — вдруг горячо заявил Тэйл. — До последней капли крови, и применю все свои умения, чтобы больше не смотреть на смерть и плен близких людей. А вы мне теперь самые близкие, получается… — закончил он, как будто сам удивившись этим словам.

— Я тоже! — подал голос молчавший до этого Лекс. — Простите за все глупости, которые наговорил раньше. Не борода делает тебя мужчиной, да? — коротко хохотнул он, и я тоже вспомнила это верное, по сути, выражение. Эльф ничего не понял, но вряд ли он знает все человеческие присказки.

Лекс продолжил:

— Я раньше думал, что пересижу, чего-то дождусь… а теперь понимаю, что это мысли труса. Неважно, как я сюда попал, — тут он снова сказал двусмысленность, понятную только нам: Тэйл подумает про плен, а я-то знаю, о каком «попадании» говорит Лекс. — Для меня теперь это дом, и я не собираюсь уподобляться тем наемным трусам. Только я никогда не оборонял крепости — повезло, наверное, что никто не нападал — поэтому просто буду честно выполнять все указания знающих людей.

— Думаю, что все присутствующие понимают, что и я не водила войско в походы, — вполголоса заметила я, вспомнив, что бабуля, хотя и деликатно отошла немного в сторону, все равно напряженно прислушивается к разговору.

И слушает она вовсе не потому, что собирает сплетни, а потому, что ей страшно. Бабушка Егоровна — старый человек, и, думаю, в своей нелегкой жизни точно сталкивалась с нападениями разбойников, или кого похуже. Она очень надеется, что кто-то уверенно пообещает, что все будет хорошо. Я очень хочу это пообещать… я сама еще не успела насладиться новой жизнью, когда она только стала налаживаться! Но, даже если тревога ложная, лучше предусмотреть все и подготовиться.