«Попаданец» в СС. Марш на восток
Шрифт:
Робкие сомнения в успешном исходе начавшегося боя у Марченко возникли после того, как по танкам открыли огонь полковые сорокапятки. Ромка своими глазами видел, как снаряд попал прямо в лоб вражеской машины и… ничего не случилось! Из брони выбило небольшой фонтанчик искр – этим все и ограничилось. А танк как ни в чем не бывало продолжал переть дальше, с каждой минутой приближаясь к советским окопам и сидящим в них пехотинцам. Прямого попадания снаряда из ПРОТИВОТАНКОВОЙ пушки он, казалось, даже не заметил.
Зато заметили другие – притаившиеся в кустах на опушке небольшой рощицы противотанкисты, практически сразу же после открытия огня сами оказались под обстрелом.
Ненадолго задержали немцев и бойцы пулеметной роты, открывшие огонь из своих «максимов», когда до наступающих оставалось метров триста. Вражеская пехота, на которую, собственно, и был направлен этот обстрел, сразу же залегла, а пулеметчиками занялись германские танки.
Пулеметы противника тоже не молчали, причем как те, что тащили с собой пехотинцы, так и танковые, то и дело посылавшие короткие, злые очереди по неосторожно высунувшимся из укрытий артиллеристам и стрелкам. И не всегда их пули застревали в стволах деревьев или зарывались в землю…
Уже через несколько минут после того, как прозвучали первые выстрелы, Марченко понял, что дело плохо. Немцы наступали быстро и уверенно, не обращая особого внимания на слабый ответный огонь. Возможно, дивизионные трехдюймовки могли бы их остановить, но о них предусмотрительно позаботились фашистские стервятники, чтоб им пусто было! А для всего остального, что имелось в Ромкином полку, танковые пушки и броня оказались достаточно весомым аргументом. Даже более чем.
Словно подтверждая умозаключения ефрейтора, из расположенного далее по цепочке окопа выскочил какой-то красноармеец и опрометью кинулся в заросли. Никто из командиров, похоже, даже не заметил его бегства. Зато это заметили другие бойцы, и нервы у многих не выдержали. Кто-то истошно крикнул: «Братцы, спасайся!», клич подхватили и вот уже не одинокие беглецы, а целые подразделения стали стремительно покидать окопы, пытаясь укрыться от надвигающихся стальных монстров. Крики и мат немногих командиров, пытавшихся остановить бегство и организовать отбитие вражеской атаки, просто потонули в разбушевавшемся море начавшейся паники.
На долю еще не обстрелянных толком бойцов, лишь недавно принявших свой первый бой, на этот раз выпало слишком много испытаний. Жестокая бомбежка, полный провал артиллеристов и неудержимо надвигающиеся танки, казавшиеся абсолютно неуязвимыми для всего имеющегося под рукой оружия, переполнили чашу терпения красноармейцев, подавляющее большинство которых за истекший час натерпелось страху больше, чем за всю предыдущую жизнь. Марченко как один из наиболее опытных сумел не поддаться общей панике, но даже ему было ясно, что пора сматываться, так как отбиться от немцев на этот раз явно не получится. Только делать это надо было с умом.
Перво-наперво Роман осторожно осмотрелся, стараясь оценить сложившуюся ситуацию и прикинуть, как могут развиваться события в дальнейшем. Рекогносцировка показала, что пока что непосредственной угрозы его жизни и здоровью нет – немцы нанесли свой основной удар по третьему батальону, занимавшему позиции справа от подразделения Марченко. Именно там сейчас и шел бой, если, конечно, происходящее избиение бегущих людей можно
Не откладывая дела в долгий ящик, Марченко, подхватив вещмешок, выскользнул из своего окопа, сослужившего ему хорошую, но недолгую службу, и быстро пополз к соседней стрелковой ячейке, занимаемой Сашкой Авраменко. Саня обнаружился на дне окопа с трясущимися руками и оловянными глазами. На появление Романа он отреагировал только тогда, когда тот ухватил его за плечо.
– Вылазь давай, вояка. Приказ на отступление пришел.
– Ккакой приказ?
– Вот такой! – Ромка указал на позиции соседнего батальона, где метрах в трехстах от них один из немецких танков как раз достиг линии обороны и принялся утюжить пулеметный окоп. Серая туша, лязгая гусеницами и пофыркивая двигателем, с видимым удовольствием крутанулась на месте, разбрасывая траками комья земли и песка, рявкнула мотором и, выпустив облачко темного выхлопа, вновь устремилась вперед.
– Пошли уже, пока за нас не взялись.
Сашка судорожно сглотнул слюну и, цепляясь и оскальзываясь, принялся торопливо выбираться из своей ямы (признавать это углубление в земной тверди окопом Роман отказывался категорически даже в такой критической ситуации). До кустов добрались без особых проблем, если не считать того, что Саня двигался как марионетка, неумело управляемая начинающим кукловодом – все время за что-то цеплялся (в основном за свою же винтовку и вещмешок), пыхтел, сопел, дергался, словом, всячески демонстрировал свою полную неприспособленность к боевым действиям. Ну, хоть двигался в заданном направлении, не сильно отставая от Марченко, и то ладно.
После того как деревья и подлесок окончательно скрыли их от возможного наблюдения неприятеля, Роман скомандовал подъем, и дальше направились уже в вертикальном положении. Правда, перед этим Марченко пришлось подавить спонтанный бунт земляка, который, избавившись от напавшего на него ступора, впал в другую крайность, вознамерившись двигаться дальше непременно бегом и не особо заботясь о направлении. То есть, по сути, превратить планомерный отход в беспорядочный драп! Рома такое поведение не одобрил и, применив физические меры воздействия, настоял на своем. После чего отступление продолжилось по всем правилам: легкой рысью и в строго определенном направлении, постепенно уводившем земляков от места прорыва и от большака, являвшегося главной целью немцев.
Расчет Марченко оказался верным. Так что после нескольких часов хождений по оврагам и перелескам, собрав попутно еще с дюжину таких же отступающих, земляки вышли к кое-как занявшему оборону первому батальону. Здесь же обнаружились штаб полка и часть их родного второго батальона – недолгая одиссея окончилась. Не хватало, правда, большей части третьего батальона и артиллеристов, попавших под главный удар врага. Но Роман, произведший эти нехитрые наблюдения, отнесся к этому достаточно спокойно – кому-то сегодня не повезло, на то и война. Главное, сам цел остался, да и товарища из беды вытащил. Хотя, конечно, подумать на будущее есть о чем – немецкие танковые войска и военно-воздушные силы подкинули довольно много неприятных тем для размышлений.