Попаданец в тело матери роя пожирателей вселенной. Том ll
Шрифт:
Ирокез схлопотавший одиннадцать снарядов замедлился и растерял былую прыть. Не смотря на тяжёлые ранения, он продолжал следовать инстинкту и помогал соратникам в бою. В общей суматохе шипы торчащие из его боков вошли ещё глубже, а потом разорвали брюхо и выпустили потроха болтаться по траве.
Итого, дистанционной атакой кузнечики сумели не убить, но смертельно ранить, двоих кабанов. Но что делать дальше? Девять их родственников не успокаивались и жаждали мести. Некоторые особи устали от безуспешной борьбы с осами и снова переключились на обтёску стволов клыками. Стрельцы продолжили перепрыгивать с дерева на дерево и вынуждать противника тратить в разы
В глубине себя Фёдор чувствовал садистское удовольствие от того, что он ломает упёртую настырность хряков через долгое и жестокое издевательство. В человеческой жизни он не замечал за собой подобных черт. Возможно, это была новая грань его характера, родившаяся на стыке двух сознаний, разумного людского и безжалостного насекомьего.
Прошло полчаса и раненые боровы свалились на землю, не в силах продолжать драку. Другие особи, брали небольшие паузы, переводили дух и возвращались к раздиранию древесных волокон. Третьи, самые слабые, перешли в режим простого наблюдения. Они следили за тем, чтобы кузнечики не убежали, но деревья уже не атаковали. Постепенно они забивали и на укусы ос. Лишь когда насекомые слишком наглели и, буквально, садились им на шею, уставшие свиньи принимались отгонять пристающих жуков.
Битва затягивалась, землю покрыли тысячи следов копытец, короткая трава и лишайники смешались с грязью. Четыре дерева были повалены, ещё десять сильно повреждены. Организмы стрельцов восстанавливали боезапас и требовали перекуса. Фёдор приказал двум разведчицам есть листья на ближайших деревьях и срыгивать растительную кашицу в пасти голодающим собратьям. Сами кузнечики не так уверенно чувствовали себя на ветках, чтобы под постоянной тряской ещё и отвлекаться на сбор листвы.
Пока на юго-востоке разворачивались драматические события, на северо-востоке, глинотел-шпион, полз по лесу в полном одиночестве и в относительной тишине. Вот управляющее сознание узнало трухлявый пень, который видело вчера вечером во время слежки за дикарём. Значит имитатор на правильном пути.
Где-то вдалеке послышался хруст веток. Слуга Роя мгновенно обратился в псевдокамень, таким образом, чтобы глаза были повернуты на звук. Спустя минуту на линии взора появились две фигуры шагающих гуманоидов. На тощих узкоплечих телах висели грязные рубахи, рваные штаны и пояса с подвязанными ножнами. На широких ступнях виднелось, что-то вроде плетёных сандалий.
Парочка двигалась с северо-востока на юго-запад и вполне могла иметь отношение к тому, что ищет Фёдор. Незакомцы прошли метрах в тридцати от притворщика, обмениваясь тихими фразами и поглядывая по сторонам. В момент предельно сближения жуку удалось рассмотреть, что ножны были всего лишь кожаными чехлами для коротких ножей.
Реконструкторы начали удаляться, а управляющее сознание встало перед выбором — поползти за ними или продолжить путь на север?
«Прогуляюсь малость следом… А если они попрутся аж до речной деревни, отстану и вернусь к изначальному плану.» — окончательно решила королева.
Чтобы поспевать за гуманоидами, имитатору не хватало усилий его коротких лап. Поэтому он всячески помогал себе мышечными отростками, отталкивался ими от земли и перескакивал через преграды, по типу поваленных деревьев. И всё равно дистанция до незнакомцев неумолимо возрастала. Фёдор подумал, что когда слуга окончательно потеряет их из виду, он и повернёт обратно. Но реконструкторы остановились прежде, чем отставание стало критичным.
Насекомыш тоже на всякий случай замер и поглядел с безопасного расстояния, чем
Жук выжидал и наблюдал за тем, что произойдёт дальше. Спустя минут десять реконструкторы развалились на земле, так словно крепко уснули. Они совершенно не двигались довольно продолжительное время и Фёдор скомандовал имитатору приблизиться. Осторожно, стараясь не шуршать листвой под лапами, насекомыш подполз к двум телам. Вблизи слух разведчика различил еле слышимое невнятное бормотание. Было похоже, что гуманоиды в стельку пьяны.
Притворщик аккуратно не спеша обполз мужчин по кругу, заглядывая им в лица. В узких красноватых глазах застыл мутный потерянный взгляд. Безгубые рты были приоткрыты, и вязкая слюна стекала промеж челюстей на землю. Подле тел валялся большой срезанный гриб с красновато-розовой шляпкой. В прошлой человеческой жизни спаренное сознание встречалось с таким явлением, как грибная токсикомания. В основном оно упоминалось в новостях о передозах и смертях, каких-то людей.
Глинотел подкрался впритык и покрутился прямо перед глазами у гуманоидов. Их наркотическое опьянение оказалось до того сильным, что они никак не отреагировали на жука перед лицами. Тогда имитатор потрогал одного за щёки, а второго слегка укусил за нос. И снова никакой реакции.
«Наркотики — зло, а особенно, когда ты один, беззащитный, в глухом лесу…» — подумала королева, отправляя своего слугу прямо в ротовую полость одного из бродяг.
Сначала жучок вытянулся в узкую змееподобную полосу, чтобы забраться в пищевод. Оказавшись в шее, он раздулся в объемный шарик, придавил дыхательный путь и полностью блокировал доступ воздуха в лёгкие. Внутри реконструктора было очень тепло и скользко.
Даже трезвый гуманоид не управился бы с таким паразитом, а обдолбанный грибами и подавно. Первым делом неудачливый наркоша схватился за шею и попытался выдавить «ком в горле» наружу. Не добившись никакого результата, он полез пальцами в глотку, чем вызвал рвотный рефлекс. Желудок сократился, создавая выталкивающие давление, но оно было слишком слабо, чтобы сдвинуть с места притворщика. Потребовалось минуты две и реконструктор обмяк.
Насекомыш выполз наружу и увидел, что второй всё так же валяется с замутнённым сознанием и даже не заметил, что его напарник умер мучительной смертью. В итоге, его постигла та же участь. В предсмертной агонии отчаянный гуманоид схватился за нож и начал резать свою шею. Оставив себе несколько глубоких ран, до пищевода он так и не добрался.
Когда стало ясно, что и второй токсикоман испустил дух, глинотел покинул мёртвое тело и попил из его шеи немного свежевытекшей крови. Тёплая, вкусная жидкость восстанавливала сытость гораздо лучше, чем растительная пища.
Пятнадцать ос снялись с наблюдательного периметра и полетели на север, к точке где лежало два трупа. У Фёдора не было уверенности, что летуньи смогут поднять реконструкторов целиком, и он уже готовился к тому, что их возможно придется расчленять или пожирать на месте.