Попаданец XIX века. Дилогия
Шрифт:
— А-а-а! — успокоился дежурный, словно это его не беспокоило. Пояснил, — но здесь нет ни топора, ни ножа. Я так не могу.
Вот ведь бестолочь какая! Попаданец уже встречался с такими. Правда в XXI веке, но характер их не изменился. Однажды, таким образом, вахтеры просидели пожар на четвертом этаже, как бы не слыша там душераздирающие крики заживо сгорающих людей. Дескать, это не совсем их профиль. Тогда они были отданы под суд. А что сегодня — сечь шпицрутенами? Как бы поможет?
В коридоре послышались звуки шагов — мужских, женских, детских. Очевидно, что императорская
— Ключ где, милая? — спросил он у Насти. Та была рядом с ним. То ли от любопытства, то ли от тревоги за Александру Федоровну. А, может, она хочет рядом с ним? Он посмотрел искоса на нее.
Девушка смотрела на него почти с любовью, или, хотя бы, с искренней теплотой. Но когда жених посмотрел на нее, вздрогнула и сделала вид, что он ей совсем не интересен.
Козочка она совсем не объезженная, — понял вдруг Андрей Георгиевич, — вот и брыкается почем зря. Замуж на ей надо выйти и все будет хорошо!
А? — повторил он вопрос, — ключ куда делся?-
Мой ключ вот он, — вытащила она ключ за цепочку. Фу, значит, обломок ключа в замке не будет мешаться. Однако, он рано радовался. Настя продолжила: — а вот его императорское величество сломал ключ своей жены Александры Федоровны. Он так сильно на него нажимал в замке, что тот развалился на части.
— Сломался, — подтвердил пришедший император, — замок оказался излишне тугой. Слесаря надо ждать. Пусть меняет. Это уж больно старый механизм.
Сказал и прошел в свои покои, пропустив в них вперед жену и детей. Похоже, Николай уже сдался. А зря. Опыт показывает, что металлический замок имеет большую прочность и так быстро его не сломать. По крайней мере, если обильно его смазать, то хотя бы один раз можно еще открыть.
Андрей Георгиевич задумчиво посмотрел на замок. Внешне ржавчина не проглядывалась. Как, впрочем и масло. Похоже, эта чистота двери итог работы не слесаря, а технички. Как это не грустно, но пьянство это вечная российская болезнь. Не сказать, что только наша, в Европе и Штатах тоже жрут только так. Но нам от этого не легче.
— Вот Настюшка, следы беспробудного пьянства, — показал он рукой величественно, — оный слесарь, удовольствуясь горькою, не смазывал замок и он внутри затвердел, как камень. Отсюда, какая мораль?
— Какая? — жадно поинтересовалась Анастасия, одновременно стремясь разглядеть дверь и увидеть любопытные мелочи, которые показывал ее жених.
— Не пей, Настя! — властно твердо сказал Макурин, Словно это из-за нее был сломан замок и императрица с детьми не могла попасть в покои.
— Ты дурак? — удивилась девушка, — я только один раз пила один бокал шампанского. И больше никогда!
Это, однако, отнюдь не впечатлило Андрея Георгиевича:
— Ну и что? Сегодня ликер в шоколаде, завтра шоколад с ликером. А закончишь все, как слесарь Леонид, с горькой!
— Ты, обормот! — рассвирепела девушка, — несешь, что попало, а потом
Дежурный, который действительно, открыв рот, смотрел за разговором юноши и девушки, покраснел и отвернулся.
— Ну-у! — воинственно повернулась к Макурину девушка, — давай, расплачивайся за свои гадкие слова.
— Давай, — вздохнул Андрей Георгиевич и выдвинул к Насте лицо, чтобы той было легче ударить. А что делать? Можно драться с парнями, можно драться даже с женщиной, но с красавицей невестой, злящейся за его же слова, надо только мириться. И, как толстовец, подставлять щеку под удар.
Девушка еще широко размахнулась рукой, накапливая силу. «Ух и синяк будет на лице», — подумал он спокойно, даже не думая прикрываться руками.
Настя на мгновенье помедлила, подумала и вдруг смачно поцеловала в щеку.
— Однако же! — удивился Макурин, но прежде чем разговаривать с Настей, попросил дежурного, которого, как оказалось, зовут Вадим:— Сходи в дворцовую, узнай, есть ли у них постное масло. И если есть, потребуй бутылочку в одну четверти.
— Ага! — кивнул дежурный и побежал. Старательный, блин, но бестолковый. Сейчас посмотрим, как он найдет масло.
Отвлекшись на парня, нет, даже на мальчишку, он позабыл про Анастасию, оставив ее за спиной. И тут же был наказан. Слету, без промедления. Небольшой и даже, в какой-то мере красивый, но сильный кулачок девушки больно ткнул в спину камер-юнкера. Одновременно Настя сумела подставить свою ногу. И когда тело его высокоблагородия по инерции пошло вперед, то ноги наткнулось на препятствие. В итоге все оно с приличным-таки шумом и гамом рухнуло на пол. Почти у ног фрейлины.
Однако, между делом, Андрей Георгиевич машинально потянул за собой это препятствие в виде прелестной девичьей ноги. Не ожидая этого — а ей-то за что! — Анастасия рухнула следом, но не пол, а для разнообразия на Макурина.
Два возгласа — ее звонкий и возмущенный и его глухой и мстительный раздались почти одновременно. И ведь надо ж такое! Именно в это время Александра Федоровна соизволила открыть двери покоев императора и недоуменно посмотрела на кучу малу.
— Что это? — спросила она себя и не нашла ничего лучшего, как позвать мужа. А уж его императорское величество разобралось быстро и четко, и недовольным голосом, в котором, однако, зримо слышалось удивление, потребовало встать и объяснится.
Девушке, впрочем, нечего было радоваться, поскольку Александра Федоровна уже у нее тихонечко потребовала рассказать, что же здесь такое случилось за эти несколько минут, пока они ушли в покои. При чем, в отличие от мужа, в голосе императрицы четко слышались тоны безудержного веселья.
Андрей Георгиевич, как зеленый малец, залепетал что-то для Николая про скользкий пол, потом понял окончательно, насколько он по дурацки выглядит, замолчал, только выдавил из себя:
— Вон из нее спрашивайте, как так получилось!