Попаданец XIX века. Дилогия
Шрифт:
Ход помещика, довольнопростой и бесхитростный, для Смирновых почему-то был неожиданным.
– Как так?
– засомневался старший из них, - а как же твоя любовь Агафья останется?
Макурин их понимал, впервую очередь сына. Это влюбится легко, а разлюбится ой как трудно.
Помог сам Дмитрий:
– Бог с ней с Агафьей, она уже под венцом, а значит, необратимо прошлое. Но я, надеюсь жена моя будет добровольной и хотя бы не уродкой?
Голос Дмитрия был тверд и ровен, но в конце прозвучала такая печаль, что оба собеседника
– Богоматерью преславной клянусь, - помещик размашисто перекрестился, избранница твоя пойдет под венец добровольно, сама будет пригожа лицом и телом, а характером добра.
– А я, - поклялся отец, - приеду на свадьбу и сам буду не только венчать, но и стану невесту подбирать. Как Дмитрий?
Младший Смирнов в знак согласия лишь поклонился. Сначала отцу, затеем помещику.
Ничего, стерпится – слюбится!
С архиереем, как и рассчитывал Макурин, им далось договорится легко. Преподобный остался доволен, что, во-первых, все обошлось без него, а во-вторых, избранник свой же и он даже его знает.
Он пообещал, что самолично приедет в к митрополиту Санкт-Петербургскому Даниилу и все обговорит.
Андрей Георгиевич учел это, но помня поведение архиерея, решил его подстраховать. Пусть у него будет этот священник!
А потом домой на бричке. На одном конце Гаврила и Марья, такие близкие и добрые, хотя еще и невенчанные, слева насупленная и злая Настя, а в центре сам Макурин - важный и деловой.
– Фе-едор!
– позвал он протяжно, - больше никого ждать здесь не будем. Поехали, милый!
Глава 9
Впрочем, не надо так уж буквально понимать. Поехал он, как и его невеста Настя не сразу, два оставшихся дня до письменной работы в Зимнем дворце были в чем-то и спокойны, и тревожны. Спокойны, потому как тихо все было спокойно в поместье и вокруг уезде в губернии. Хочется зевнуть и снова отвлеченно спать. А тревожно, потому как должностные обязанности помещика были как у председателя советского колхоза – от утра до последнего забора. Знай вкалывай да нервишки тревожь, а отдачи в обще-то почти никакой.
Единственный огромный плюс – нет у тебя партийно-политической подоплеки и партийно-административных органов наверху. Сам себе режиссер, захотел направо – пошел, захотел налево – пожалуйста.
Стоп налево! Настя не разозлилась? Ух, все равно не видела. После вчерашней поездки она долго, где-то часа два, а может даже три, молчала. Дулась, гордо смотрела куда-то в сторону. Потом ходила куда-то со своей подружкой - охраннницей куда-то недалеко.
После этого неожиданно заговорила сама:
– Смотрю я на тебя – сволочь - сволочью, обычный нахал, которому нахамить, все равно, что посмотреть. А окружающие тебя любят. Вот и государь – император в тебе души не чает. И крестьяне любят. Как так?
Андрей
– Да-а, - протянула она, еще не готовая сдаваться, - со мной-то легко мириться. Поцелуешь и я сразу лапки кверху.
Но он был совершенно с ней не готов ссорится. На плечах и так было хозяйственных дел по поместью, финансовых забот по будущей семье. Да еще государь Николай I то и дело озадачивал отдельными поручениями, то близкими к поместью, а то и совершенно далекие. И, конечно, личные проблемы. При чем, пока Настя здесь, они останутся наиважнейшими.
Попаданец вдруг видел, что и в XIX веке жизнь может выходить в галоп, как злющий жеребец и иногда надо самому дать шенкеля и вдруг поскакать.
– Знаешь, Настенька, а давай мы с тобой в конце – концов поженимся.
От этих слов она сразу забыла о злости и грусти и, кажется, даже, кажется, о самой ссоре.
– Я тебе давно говорила, - попрекнула она, потом что-то вспомнила и спросила: - а когда, милый?
Вот это, наконец, деловой разговор! А от все попрекать. Что за эти женщины – прекрасные, но какие нудные!
– В начале лета на Троицу. Не поздно?
– ответил он осторожно, помня о том, что она постоянно его подталкивала. Но оказалось, что он грубо ошибся на целую версту, если не больше.
– Ты с ума сошел?
– счастливо задохнулась Настя, - свадьба это замечательно, но ведь мы не успеем приготовиться!
Андрей Георгиевич пожал плечами. Наглядевшись на чужие свадьбы в XXI веке, он считал, что главное у жениха должно быть три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. А все остальное? Свадебные кольца можно купить в магазине или как его тут называют, водки и закуски в ресторане, свадебный наряд, если невеста закапризничает, у модной портнихи. И катись все остальное к лешему. Моя свадьба, как хочу так и провожу.
Однако, точка зрения невесты сильно отличалась и Андрей Георгиевич чувствовал, что именно она и станет доминирующей.
– И что же мы не успеем, - устало спросил он, - подметки прошить потщательнее,, чтобы все об этом мечтали?
Настя только ужаснулась и начала перечислять. На списке приглашенных родственников он перестал слушать. Ну почему бабы любят так все усложнять?
– Последний срок – Ильин день!
– категорически заявил жених, прервав длинный спич Насти о неготовности свадьбы.
– Ты меня не любишь!
– отмстила она в ответ, - вообще вам, женихам, лишь бы плотские утехи! А о нас не думаете.
Андрей Георгиевич хотел было достойновозразить, но вовремя успел заметить бесенят в ее глазах. Да она просто дразнит меня, пытаясь вывести из себя. Вот ведь какая, м-м-м!
– Хорошо, я уступлю тебе, - ответил он, - свадьба будет где-то в Ильин день, не позже.
– Ну и что же ты мне уступил?
– обидчиво поджала она губы.
Ну, матушка, мы тоже так можем!