Попаданец. Маг Тени. Книга 3
Шрифт:
Едва сбежав к Долге и раздевшись до исподнего, никому не видимый с берега из-за густого ивняка попаданец погрузился в сумрак и потянулся сознанием к слухачу, прилипшему к Гурсу.
" —… со своим десятком. — старший мастер не только говорил, а уже и что-то жевал, Карт вообще, на взгляд попаданца, излишне чревоугодничал. — Ни в каких трактирах или постоялых дворах не останавливайтесь. Лучше совсем не заезжать ни в какие города и поселения. Бумаги отдашь лично в руки магистра. И, смотри, чтобы ол Ренер не узнал.
— Вы считаете,
— Я ничего не считаю, Гурс. Никому, кроме магистра. Ясно? С утра, перед поездкой, завезёшь олу Рею обещаный амулет. И вот, это от нас с тобой лично.
— Ого! Господин…
— Наши жизни дороже.
Андрею конечно же стало любопытно, чем его хочет порадовать ол Стирс.
— Вы решили уже насчёт него?
— Это не моё дело. Расскажешь магистру, пусть он думает. Да и вряд ли он согласится пойти к нам. Мы опоздали. Не понимаешь? Анд породнился с Пиренами, а это богатый и влиятельный род. Зачем ему теперь опасная служба? Эх, раньше я про него не узнал.
— Может и согласится, ол. Видели, с каким азартом он отнёсся к делу? В нём много непонятного…
— Непонятного? Да он полон загадок как Жизнеописание Великого мага. Даже сегодня, ты заметил, что представляет собой расположение его сотни? Будто бы наш юный друг десяток лет в имперских кирасирах служил. Есть ещё одно правило. Магистр не берёт на службу тех, кто связан с сильными придворными кланами. А у его ушастой пигалицы возле трона немало родственников и друзей её родителей…"
Ушастая пигалица — это, надо понимать, благородная Джиса ол Рей? За такое Андрей при случае готов морду набить. Но, потом.
Больше он ничего интересного не услышал. Разговор пошёл о вербовке десятника из дружины неизвестного землянину феодала, и связь со своим магическим шпионом Немченко разорвал.
Вода оказалась прохладной. И к лучшему. Хорошо освежала.
Смыв с себя дорожную пыль, немного поплавал, а выйдя на берег, поинтересовался происходящим в ставке кровного врага.
Динобий ол Манел предавался развлечениям в компании сразу нескольких прелестниц. Горе от потери любимой младшей дочери и сына-наследника не мешали его плотским утехам.
Каков поп, таков и приход. В наступающей темноте никто не собирался спать. От кибиток, фургонов и шатров маркитантов доносились мызыка, смех и весёлые крики. Огромный, раскинувшийся на пару миль вдоль Долги лагерь шумел как бордель или фестиваль популярной музыки.
Секс, наркотики, рок-н-ролл, вспомнилась Немченко его давняя, в начале нулевых, поездка в Коктебель.
Ещё не до конца просохнув, он спешил к любимой женщине. Вспомнившиеся анекдоты про внезапно вернувшегося из командировки мужа Андрей посчитал неуместными. У Джисы в шатре и шкафа-то, куда можно было бы спрятать любовника, нет, а, главное, что есть — это доверие супругов Реев друг другу. Иначе, как жить?
Свою красавицу он обнаружил сидящей в сарафане возле шатра на широкой, в обхват, дубовой
— Господин! — предупредил мальчишка олу Рей.
Валявшийся возле колоды мохнатый пёс сразу же поднял лай, но выбегать на защиту не спешил. Мудрая дворняга предпочитала прятаться за магиней.
— Анд! — обрадовалась Джиса.
Она грубо, ногой в грудь оттолкнула служанку и босиком по траве кинулась обнимать вернувшегося мужа.
— Ну, вот. — заметил попаданец, подхватывая её. — Что мыла ноги, что не мыла.
— А, ерунда. — ола Рей впилась в губы супруга поцелуем. — Колючий какой. Ты, или брейся, или уже бороду отрасти.
— Мы же договаривались, что ты не будешь меня учить жить, пока я не попрошу?
— Я прочитала твою просьбу в глазах.
Короткой летней ночи им хватило, чтобы, и насладиться друг другом, и выспаться. Молодость.
А ведь в родном мире у Андрея было всё наоборот, чем старше он становился, тем меньше ему требовалось времени для сна. В школу и академию он не просыпал, но вставал с трудом, а порой и под градом родительских нравоучений. А в последние годы жизни на Земле даже в выходные открывал глаза чуть свет.
— Не хочу сегодня ни на какую охоту. Останемся здесь. — заметив, что муж уже не спит, Джиса вновь уселась ему на низ живота. — Приласкай меня ещё, я так скучала.
Широкий тюфяк позволял обоим чувствовать себя на нём свободно, тем более, что ола Рей места почти не занимала.
— В реку, и я схожу к своим? — предложил Немченко, когда оба отдышались.
— А когда расскажешь мне о своей поездке?
— Вот во время купания и расскажу. У меня от тебя никаких секретов нет.
Андрей конечно же лукавил. В двух фактах своей жизни он никак пока не решался признаться — в том, что не единожды обласканное Джисой тело принадлежит представителю презираемого ею рода ол Шерригов, и в том, что вместо Вита сейчас проживает в Гертале представитель другого мира.
Почему-то землянин был уверен в сильной любви к нему девушки-магини, к такому, какой он сейчас есть, и любые его откровения Джису не отвратят. Однако, полное признание во всех своих тайнах отложил до лучших времён.
На их месте у кромки воды Андрей увидел следы частых посещений. Когда Джиса продемонстрировала ему усвоенные навыки плавания, он понял, что супруга времени зря не теряла. Даже стиль саженками немного смогла освоить, правда, от берега дальше, чем на десять метров удаляться не рисковала.
Немченко подробно поведал красавице-жене о своих приключениях с сотрудниками тайной службы, умолчав лишь об изъятых документах, сейчас припрятанных им в поклаже, и похвастался добытыми амулетами, высыпав их на расстеленное покрывало.