Попаданец
Шрифт:
– Ну, передать-то мои слова по-любому сможешь! В общем, я пораскинул мозгой и понял, что работать ногами будет именно зверь. Ему это пойдет на пользу: с телом освоится, передвигаться научится, охотиться... А еще немаловажным фактором является ночь, как его время - ночью совершенство удачи бафом твоей госпожи принудительно задирается, так что меньше шанс будет у него нарваться на неприятности. "Беги, Форест, беги"... И при деле и польза со всех сторон. На мне же будут стоянки, безопасность в светлое время суток и снабжение жратвой, если с охотой несрост образуется. Хреново только, что азимуты и маршрутные точки зверь фиксировать не сможет, а торный путь отступления был бы кстати.
Обитатель платинового кругляка торжественно "хмыкнул":
– Тут я смогу тебе помочь: просто запомню путь твоего второго.
Я в такт его словам удовлетворенно покивал - несомненная польза!
– и принялся за подробное планирование того, что необходимо сделать в первую очередь.
Убраться с плеши - раз. Два: найти звериную тропу. Тайга не парк! Вокруг места моего появления в мире бор стоял старый. Была бы это земля, сказал бы, что лет ему как минимум двести. Так что молодая поросль была задавлена более старшими братьями и проходимость осложнял только бурелом и упавшие деревья. А вот чуть подальше начиналась смешенная чересполосица разновозрастного хвойного древостоя со всеми его "прелестями" в виде стланика, скрытых ям и овражков, спрятавшихся ядовитых гадов, туч гнуса, повсеместного набравшего воды мха и лишайников, на которые где наступишь - там и упадешь... Это я по ходу охоты рассмотрел. В общем, двуногому прямоходящему в такой тайге есть проход только на звериных тропах, к тому же они к воде ведут, что является пунктом "три" моего плана выживания. Лучше что бы это была небольшая речка с пологими берегами. Тогда запас воды раздобуду и дичи набью-накопчу (ну, или рыбы, что то же супер-гут), и глина объявится.
Зачем глина? Так это элементарно - походную посуду изготовить. Пару котелков, пару плошек, да ступку с пестиком. Не смог я устраивающие меня по свойствам и качеству изготовления экземпляры найти. Пока шел по Родине - обходился стандартным ширпотребом, а перед переходом-выходом скинул. Лишний вес, ненужный и опасный. Так что глина для посуды это очень актуально!
Глядишь к тому времени как я эти несколько простейших пунктов выполню быт уже наладиться, пройдут совершенно необходимые разгонные дни (обязательно нужно обвыкнуться в среде - бросаться в непривычную неизвестность последнее дело) и станет возможным начать переход.
Пока думал-размышлял прогорела уже пятая порция хвороста и на месте веселого огня остались одни вяло тлеющие угли.
– Думаю готово, - я разгреб кострище, горячий песок и выволок в сторону парящую тушку. Вовремя! Попробовал - не утка по-пекински, но есть можно. Вперед.
Глава 13.
С хорошей и ленивой идеей нагрузить передвижением сквозь тайгу себя в облике зверя ничего не вышло. Ночью и на четырех лапах я оказался постоянно голодным, любопытным и игривым. По утрам из того, что рассказывал Хран, а так же по следам вокруг я узнавал удивительнейшие вещи. Например "я" полюбил лазать по деревьям, точить когти обо все вокруг, мышковать - не для насыщения, а из озорства!
– и драться с призванными гончими. Кристалл призыва солдата зверь освоил уже на третьем обороте, на пятом скастовал первое "поглощение", на девятом воспользовался спелом посоха, парализовав кого-то вроде медведя и затем, съев его, а четырнадцатая ночь ознаменовалась мегабетлом. Кому-то из темных видимо надоело, что из его или ее зверинца таскают полезных животин и на очередной призыв явилась не гончая - настоящий монстр в три раза крупнее обычной "собачки", кастующий из пасти огненные шары и вполне себе летающий.
Зверь сначала струхнул и отскочил подальше - это мне хранитель потом рассказал - и это было его первой ошибкой. Монстряка воспользовался своим преимуществом в дальнобойном оружие и "плюнул" огнешаром. Потом еще одним и еще. Первый как следует опалил краем зверю морду - тот едва успел подпрыгнуть, второй и третий слава богам попали уже в грудь, а там передняя часть кираски справилась минимизировав повреждения. "Я" рассвирепел. Хран говорит ярость полыхнула ярче солнца, а поток вырабатываемой манны увеличился в три раза. Мгновенно были скастованы "паралайз" и аура "подавление жизни". Последняя уже на бегу.
Стоило зверю подобраться к монстру на короток - в ход пошло все что есть. Зубы, оба
Призванная тварь больше не тушевалась, уже сверху посыпались огнешары один за другим. Не так прицельно, как первые три, но тоже кучно. К тому же у зверя опыта схватки с летающим противником не было. Я утром насчитал аж пять прорех-подпален в подряснике на спине под броней. Как раз на пятом точном горячем подарке зверь и "взял себя в лапы". Если первый "стан" был ударом по площади и лишь притормозил противника, то второй стал прицельным и прошел более полно - монстр впечатался в землю. Больше ошибок "я" не совершал - враг был загрызен незамедлительно. Ништяков, правда в монстра не обвалилось - зверь с его мизерным "сосудом", который успевал заполняться сам собой и из внутреннего источника, Силу взять не мог, но голову твари схрумкал, закачав столько чужой Силы туда, сколько смог.
С зубами, кстати, вообще отдельная тема вышла. Однажды утром после третьего оборота я вдруг обнаружил недостачу во рту - пять намертво залеченных зубов отсутствовали напрочь, а еще семь лишились фторсодержащих пломб. Вот такой сюрприз. А еще через пару дней я "вспомнил" каково это когда я тебя режутся зубы. Незабываемые переживания! В общем, к десятым суткам у меня уже был полный набор абсолютно здоровых кусалок, зверь тоже не отстал - обзавелся четырьмя складными "саблезубыми" клыками. Они работали на манер змеиных ядоводов, вставая в рабочее положение при полностью раскрытой пасти, только назначение было несколько другим - этими двумя парами "я" навострился перекусывать хребты призванным гончим во время предобеденных драк. Так они переходили в разряд "консервов" - еще не мертвые, но уже неподвижные - и зверь мог не торопясь скастовать на них "поглощение" - в спелах он был еще не особо уверен. Срабатывал хорошо если каждый третий.
Да! Забыл еще одну фишку про мое второе обличие рассказать: "я" научился приращивать себе часть съеденной массы. Пока это были всего пять-семь процентов - остальное превращалось в неуемную энергию, но в силу методичности и постоянства в пристрастиях, зверь отожрался за какую-то пару недель, аж до двух с половиной центнеров! И это по самым скромным прикидкам... С одной стороны хорошо - у большого больше шансов не быть съеденным, с другой плохо - подвижность упала. Пришлось Храну изобретать новые игры, под которые маскировались адаптированные под парнишку упражнения на ловкость, и уговаривать зверя поиграть в них как можно дольше. То еще удовольствие...
Ну так вот, второй я показал свою полную несостоятельность в качестве бродяги - ему больше нравилось местность вокруг очередного временного лагеря зачищать, жрать и дрыхнуть. Можно сказать типичная территориальная животина. Что понятно и естественно - я сам скорее домосед, чем гулена. Не во всем мы оказывается противоположны... В общем сквозь тайгу пришлось тащиться именно мне. Два километра в час максимум - романтики залейся! Хорошо догадался сначала найти тропу в интересующем меня направлении, и только потом, нагрузившись пожитками топать. Рванул бы сразу - сдох на втором витке вокруг плеши, точно. А так потихоньку, полегоньку втянулся. В первые дни не больше десяти - пятнадцати километров делал, потом - больше. Но и спешить мне некуда, земля под ногами не горит.
Постепенно подобрал ритм движения под себя: обернулся в себя на рассвете, обследовал следы подвигов зверя - иногда попадались занимательные вещи. Например, утром шестого дня я обнаружил у себя буквально под боком половину вроде как кабаньей туши. Хран сказал, что второй просто не смог сожрать после гончей и пары здоровых рыбин из ближайшей речушки. Пришлось остаться в тот раз на месте до полудня и навялить мяса впрок пока есть. А интересным в этой погрызенной горе мяса была шкура. Толстенная - сантиметров пять наверное в районе холки, прочная и не только за счет так сказать своих физических свойств. Хрюшка от бронептица не отставала и накладывала на себя "нерушимость кожи"...