Попаданка для дракона
Шрифт:
Не спеша поела, сделала все свои дела в соседних кустиках и остановилась у дерева, прикидывая, как лучше к нему подступиться. Не то чтобы я была матерым древолазом, но в детстве, как и многие с удовольствием карабкалась по березам, поэтому решительно шагнула вперед.
Самая нижняя ветка показалась подходящей. Я подпрыгнула, вцепилась в нее обеими руками, подтянулась, потом перехватилась чуть повыше, а ногами обхватила ствол. Так, еще немного, еще чуть-чуть. Непривыкшие к грубым нагрузкам ладони моментально засаднило, юбки мешались, но я не сдавалась. Карабкалась, пыхтела от усилия, сопела…да так
От неожиданности замерла, повиснув на суку перезрелой грушей, и сквозь редкие просветы в орешнике уставилась на внезапных гостей, пытаясь понять, чем мне это грозит.
Их было пятеро, все верхом на рыжих, мохноногих лошадях, и вид у них был совсем не благородный. Одеты они были не как крестьяне в деревне, а скорее, как охотники — темная одежда, высокие сапоги, у двоих на головы были натянуты капюшоны, а один вообще щеголял повязкой на глазу. Форменные разбойники!
У кого-то к седлу были привязаны туго набитые мешки, у кого-то тушки зайцев и бурдюки с водой. Это все, что мне удалось рассмотреть на таком расстоянии, а подходить ближе и выяснять, что у них там еще с собой — не было никакого желания. Почему-то мне казалось, что не стоит приставать с вопросами к пятерым мужчинам подозрительного вида, если ты хрупкая девушка, да еще и оказавшаяся одна в таком захолустье. Вряд ли они помогут, довезут до ближайшей станции метро или одолжат телефон, чтобы позвонить родным.
Поэтому я сделала то, что и любой другой здравомыслящий человек на моем месте. Затихла, стремясь стать невидимой, и даже перестала дышать, чтобы, не дай бог, не выдать своего присутствия.
Но у судьбы как всегда свои планы.
Путники уже практически проехали мимо, когда сук подо мной обломился, и я упала. Приземлилась неудачно, немного подвернула ногу и, неуклюже взмахнув руками, повалилась ничком, испачкав и одежду, и волосы, и лицо.
Я еще не успела выплюнуть, попавшую в рот землю, и подняться, как в мое укрытие ворвалось двое.
— Выжла! — брезгливо выплюнул один из них и достал из пристегнутых к поясу ножен самый настоящий меч.
Я вскочила на ноги, зачем-то схватив с земли сломанный сук, испуганно прижалась спиной к дереву и уставилась на них.
— Дикая совсем, — ухмыльнулся второй, и я услышала, как в потемках тихо лязгнул складной нож.
От страха у меня пропал голос, ноги стали совсем ватными, и все мысли, что до этого были в голове, словно ветром сдуло.
— Чего у вас тут? — сквозь кусты к нам уже продирались остальные.
— Да вот смотри. Нежить поганая подкрадывалась.
— Одна? Эти твари стаями часто бродят.
Мужики прислушались, напряженно вглядываясь в сумрак леса, потом один из них, самый низкорослый и коренастый, произнес:
— Вроде как одна.
— Что будем делать? Нельзя заразу оставлять.
— Сожжем?
— Ага, чтобы нас по огню выследили? Давайте разрубим и закопаем поглубже, чтобы зверье не отравилось.
В смысле разрубим? Как разрубим? Это они про меня что ли?
— Ааа…ээээ, — из груди
— Злится, тварина, нападать готовится.
Я готовилась или обделаться от страха, или впасть в глубокий дамский обморок, и по-прежнему не могла выдавить из себя ни слова.
— Так, все. Давайте, по-быстрому ее разделаем и дальше поедем, — деловым тоном предложил тощий как жердь мерзавец, — Мы еще слишком близко к Вроину, и у меня нет ни малейшего желания попасться в лапы к стражникам из-за какой-то выжлы!
— Ты прав, — сказал тот, у которого была повязка на глазу, и хладнокровно занес меч для удара.
От ужаса меня разбил паралич, и вместо того, чтобы орать, сопротивляться или хотя бы просто спасаться бегством от этих ненормальных, я просто стояла на месте, не в силах даже пошевелиться, и переводила безумный взгляд с одного разбойника на другого.
— Мужики, у нее глаза голубые! — вдруг выдал один из них.
— Ты совсем мозги растерял?
— Я тебе точно говорю! Голубые!
Не успела я опомниться, как одноглазый подскочил ко мне. Острием меча уперся в живот, свободной рукой обхватил шею и приложил меня спиной о ствол дерева так, что в голове зашумело и перед глазами заплясали разноцветные звездочки.
— Брок, смотри, поцарапает или укусит! — предостерег его ближайший подельник, — мы с тобой возиться и выхаживать не будем. Бросим прямо тут…
— Заткнись, — рявкнул громила и сильнее сжал мою шею.
Я захрипела, вцепилась руками в его запястье, пытаясь оттолкнуть от себя, а он, будто не замечая сопротивления, продолжал всматриваться в мое лицо.
— Парни, а девка-то здоровая! — изумленно присвистнул он.
Конечно здоровая, я диспансеризацию на работе проходила. Только никак не пойму какое им всем дело до моего здоровья.
Секундное затишье, а потом они хором загалдели:
— Не может быть!
— Я не говорил!
— Дай посмотрю!
— Посветите кто-нибудь!
Зажегся крохотный огонек. Главарь продолжал держать меня за шею, вжимая спиной в узловатый ствол, а остальные склонились ко мне. Я переводила безумный взгляд с одного жуткого лица на другое, и видела на каждом из них немое изумление.
— От…отпустите меня, — давясь отчаянием прошептала я, — пожалуйста.
Руку он разжал и даже отступил на шаг, по-прежнему не сводя с меня удивленного взгляда. Остальные тоже притихни, а я стояла под их взглядами словно голая, растирала измученную шею и чувствовала, как изнутри поднимается мутная волна.
— Ну и чья теперь баба? — внезапно произнес длинный, — нашли мы ее вместе. Как делить будем?
Муть усиливалась, в висках стучало.
— Баба общая, — наконец произнес одноглазый, который, по-видимому, был у них за главного, — делить будем поровну.
На этом моя выдержка иссякла и сознание отключилось.
Пришла в себя я уже ночью. Просто вынырнула на поверхность из той спасительной мглы, которая приютила меня на время, прислушалась, лелея надежду, что все произошедшее окажется просто сном, и я сейчас услышу привычный шум дороги под окном. Но увы. Рядом раздавались тихие мужские голоса, мерно потрескивало пламя костра, стрекотал одинокий ночной кузнечик.