Попаданка для короля морей
Шрифт:
Пока матросы пытались заделать одну течь, ядра вражеских кораблей наделали множество новых. И вскоре я видела, как люди — кто вплавь, кто на лодках, ретируются с корабля. Но Грэгори медлил. Надо же, каков джентльмен! Однако вскоре и он погрузился в одну из шлюпок.
Корабль медленно и величественно умирал, погружаясь в морскую пучину, но его безжизненная туша меня больше не волновала. Я последовала за лодкой, но достаточно глубоко, чтобы с нее никто не смог заметить меня. Улучив момент, разогналась и ударилась всем телом о днище корпуса так, что лодка перевернулась. На миг
Офицер сопротивлялся и бился, но его медленные движения я быстро пресекала. Оглянувшись, поняла, что отплыла достаточно далеко, и остановилась. Ладонью сжала неудобную рукоять и обернулась к офицеру, который из последних сил попытался всплыть, как только почувствовал, что я больше не держу его за шею. Молодой рыжий красавец, он ведь наверняка ничем не хуже остальных морских вояк. И почему из-за глупости какой-то девчонки я должна лишать его жизни? С другой стороны, зачем же было отправлять Эстер на "Голландец"? Не слишком ли жестокая расправа с глупой любовницей?
Сомнения парализовали меня лишь на миг, но этого для Грэгори оказалось достаточно. Он выхватил нож из-за голенища сапога, схватил меня за рубашку и притянул к себе, а в следующий миг мой бок пронзила острая боль. Кожу защипало, я на миг захлебнулась водой, а когда прокашлялась, заметила, что офицер уже всплывает и почти на поверхности. Зараза! У тебя был шанс, но теперь точно не уйдешь!
Из последних сил рванулась вверх, боль отдалась по всему телу, нога онемела и краем глаза я заметила дорожку крови, которая расплылась за моей спиной, но я успела схватить офицера за шиворот, с силой потянула на себя и подставила клинок. Короткое лезвие легко распороло мундир, прошло в плоть и застряло между ребрами. Я попыталась выдернуть его, но не смогла, так что бросила тело и попыталась грести в сторону одного из "Голландцев", но сумела преодолеть всего пару метров перед тем, как мир вокруг поплыл и потемнел, а тело окончательно перестало мне подчиняться.
На этот раз, наверное, все…
— Ты, деточка, так отчаянно стремишься к смерти, — шепот Ик-Чель слышался над самым ухом, но разглядеть ее я не могла. Я вообще ничего не видела, только чувствовала, как тело сковал холод, и слышала, как голос будто обволакивает голову.
— Может, пора? — по интонации я поняла, что Иштаб усмехнулась, и представила, как еще шире расплылись ее огромные щеки.
— Думаю, нет. Она ведь заплатила. Слышишь, иномирянка! — голос Иш-Чель стал громче, и я содрогнулась всем телом от силы, с которой он прозвучал.
Попыталась ответить, но из груди вырвались только слабые хрипы.
— Она жива, — заорала Мариота прямо мне в ухо, и я от неожиданности глотнула так много воздуха, что снова закашлялась.
— Это не повод так орать, — просипела я и попыталась сесть, но чьи-то руки уверенно уложили меня обратно. Судя по всему, на доски палубы.
— Все закончилось, тебе надо отдохнуть, — перед глазами еще плясали разноцветные
Я послушно расслабилась, ощущая, как Мариота колдует, едва касаясь пальцами моей кожи на раненом боку, и вскоре уже смогла открыть глаза. Чтобы посмотреть в небо — все такое же серое и маловыразительное.
— Эстер!
Я дернулась и повернулась к источнику голоса. Конечно же, узнала отца Эстер из снов — приятного старика среднего роста, с красивой военной осанкой и широкими плечами. Богатые седые бакенбарды, кажется, тряслись от того, как быстро он подошел ко мне.
— Бартоломео Д`Обиньи, премного раз встрече, — сказал Стэфан, и я как раз вовремя приподнялась на локтях, чтобы увидеть, как оба капитана отвешивают моему отцу по-армейски сдержанные поклоны, а он раскланивается в ответ.
— Благодарю за помощь. И за то, что с моей дочерью все в порядке. Как я могу вас благодарить? — губернатор посматривал на Стэфана с опаской, но оставался вежлив. Похвально, особенно с учетом того, что выглядит мой несостоявшийся жених уже совсем как морское чудовище.
При мысли о том, что Стэфан, возможно, скоро разделит участь старого кока, в груди заныла тупая тоска. Хоть мы и не стали по-настоящему близки, все же провели вместе много времени. Они ничем не обидел меня, а то, что я не смогла его полюбить — не моя вина.
— Обсудим это позже, — прервал Фрэдерик и присел на корточки рядом со мной, помогая подняться.
— Полагаю, во многом своим спасение я обязан тебе. Ты очень изменилась, дорогая, — при взгляде на меня — вернее, на Эстер, взгляд старика потеплел.
Я посмотрела в его глаза, светящиеся от улыбки, и не решилась рассказать правду. Пусть старик умрет счастливым.
— Полагаю, что так, отец, — я улыбнулась и посчитала, что на этом формальности исчерпаны, но Бартоломео подался вперед и с силой обнял меня.
Я в ответ на объятья прижалась к щеке с бакенбардой и почувствовала, как по щеке скатывается горячая слеза. Родителей в том мире я не знала. Меня воспитывала тетя, с которой мы не общаемся уже очень давно, и она наотрез отказалась рассказывать мне хоть что-нибудь о маме и папе. А Эстер любили.
Я бы долго не выдержала этой пытки и разрыдалась, но старик наконец-то отстранился и повернулся к Стэфану.
— Моя дочь все еще требуется вам, капитан, или я могу забрать ее домой? — спросил он холодно, но вежливо.
— Она теперь помощник штурмана на моем корабле. Мне очень жаль, но сойти на землю она не может, — ответил Фрэдерик вместо опешившего коллеги.
— Вообще-то может… — шепот пронесся над палубой вместе с замогильным холодом, и обернувшись, я увидела богинь.
Они зависли над палубой так же легко и естественно, как парили над водами подземного озера. Я краем глаза заметила, что отец побледнел, но с места не сдвинулся.
— Ты выплатила долг. Домой мы тебя вернуть не можем, но ты вольна сойти на землю и продолжить жить так же, как прежде, — пророкотала Иштаб, недовольно поглядывая на Ик-Чель. Та лишь хмыкнула в ответ.