Попаданка, которая гуляет сама по себе

Леванова Марина

Раблус Ен подошла к Тании и взяла её за руки.

— Я не могу больше за тобой присматривать, но и не в моих силах перестать волноваться за тебя. Всё было бы иначе, если бы озеро Правды показало в тот день единую сущность, а Духи предков признали бы тебя своей. Я ведь специально приезжала на посвящение, чтобы увидеть это своими глазами и наконец успокоиться. Но, увы, в этом теле по-прежнему живут две сущности, которые совершенно не связаны между собой.

— Да, но это не объясняет того, зачем мне надо надеть на себя этот медальон. —

Голос Тании прозвучал на удивление спокойно, в нём не было эмоций, но чувствовалось недовольство.

— Таня, если с тобой что-то случится, я не хочу, чтобы это тело снова притянуло чью-то душу. Ротасий предположил, что так происходит из-за того, что эта катьярка, — Раблус Ен прошлась напряжённым взглядом по телу своей воспитанницы, — королевская атшара. Просто ни одно другое существо не смогло бы пройти через те испытания, какие выпали на долю этого тела.

— Но почему вы думаете, что со мной должно что-то случиться? — удивилась Тания. — Я собираюсь жить долго и счастливо.

Привычная невозмутимость на лице Раблус Ен сменились вдруг замешательством. Она сложила руки на груди и какое–то время молчала, а потом тихо произнесла:

— Таня, это всего лишь страховка, медальон действует как замок от проникновения в тело любого другого духа извне. Для тебя же он станет хорошим оберегом и связующей ниточкой со мной.

— Хорошо. — Тания взяла украшение и надела себе на шею, поймала пытливый взгляд Стража и спросила: — Что-нибудь ещё?

— Только пожелание беречь себя и стать счастливой.

— А я уже счастливая, — сказала Тания, но её голос предательски дрогнул и она отвернулась, прошептав: — Правда-правда!

Раблус Ен изучающе посмотрела на профиль своей воспитанницы, назидательным тоном проговорила:

— Знаешь, счастливый человек прежде всего находится в гармонии с самим собой, он уверен в завтрашнем дне и понимает, что его счастье — это только его дело. Ему не нужно кого-либо убеждать или постоянно напоминать об этом себе, другим, всему миру, он просто живёт своей жизнью. Я же чувствую в тебе сомнение, как если бы ты стояла на перепутье и не знала, куда повернуть.

— Я понимаю, о чём вы говорите. Думаю, со временем всё у меня наладится. —Тания серьёзно посмотрела на Стража. — Не знаю, придётся ли нам когда-нибудь ещё свидеться, но я хочу вас поблагодарить за всё, что вы сделали для меня.

Страж и атшара долго молча стояли, глядя друг другу в глаза, а потом Раблус Ен скупо улыбнулась, открыла портал и исчезла в темноте. А Тания вернулась к костру, подкинула пару гнилых коряг в огонь и уставилась на пламя.

— Всё хорошо? — спросил Тенонель, присаживаясь рядом и разглядывая медальон на шее своей воспитанницы.

Тания кивнула.

— Для тебя поставили палатку, пойдёшь приляжешь или ещё посидишь возле костра?

— Ещё посижу, — ответила Тания, наблюдая за языками пламени.

И вдруг тишину леса разорвал волчий вой,

ему тут же откликнулись с другой стороны, с третьей. Создавалось ощущение, что поляну взяли в кольцо, и звери переговаривались между собой.

У Тании волосы встали дыбом, она выхватила горящую головешку из костра и вскочила на ноги.

“Волки? Да что им от меня надо?”

Почему-то не возникло сомнений, что пришли по её душу. Ту ночь, когда волки впервые напали на неё, она помнила смутно, но страх и отчаяние, которые испытывала пантера, когда билась за свою жизнь, Тания не забудет никогда.

Тенонель выхватил меч из ножен, задвинул свою ученицу за спину и твёрдо сказал:

— Стой возле костра и никуда не отходи.

Эльфы хладнокровно разошлись в разные стороны, каждый занимал выгодную позицию для стрельбы из лука, а двое воинов так вообще забрались на деревья и затерялись среди листвы.

— На нас напали? — спросил Ослад Вайрар, подходя к костру. — Кто посмел? Оборотни? Дикие звери?

Тания недовольно посмотрела на преподавателя факультета магической теории и практики, ещё с академии между ними не заладились отношения и сейчас они не стали теплее. Вот не верила она ему. Не верила! Даже сейчас его возмущение показалось ей фальшивым.

— Надо зажечь костры по краю поляны, — предложил Ослад. — Пусть мне Тания поможет растащить хворост.

Ни один эльф никогда не принесёт вред живому лесу. И чтобы поддерживать всю ночь огонь, путешественники насобирали огромную кучу сухого хвороста. Вот только, если дикого зверя можно было отогнать огнём, оборотням он был не страшен.

— Не очень хорошая идея, — возмутился Тенонель. — Лучше всем держаться рядом.

Но Тания молча подхватила хворост и спросила:

— Откуда начнём?

Ослад улыбнулся и зашагал к краю поляны. Они вместе складывали небольшие костры, и маг тут же их зажигал.

— Тания, сложи ещё парочку вон в той стороне, и на этом хватит, а я здесь сам закончу.

Тания подхватила хворост и потопала выполнять поручение. Сложила один костёр, перешла на другое место, начала собирать второй. И в этот момент на неё напали. Два волка схватили её за одежду и, как тряпичную куклу, потащили в лес. Она видела, как Тенонель бросился к ней на помощь, но ему преградили путь. Становилось понятно: это не дикие звери, а оборотни, и нападение не случайно.

Волки волокли атшару по земле и порыкивали, словно переговаривались между собой. А Тания пыталась понять, куда её тащат и зачем.

“Ну же, проснись, — взывала Тания к пантере, прикрывая лицо от веток. — Иначе мы погибнем”.

Но в ответ чувствовала лишь недовольство и обиду зверя. И если бы мысли пантеры можно было прочесть, то Тания увидела бы написанное чёрным по белому: “Ну и пусть, ну погибнем, зачем мне такая жизнь, если я не рядом с любимым”.

— Да чего вы ко мне прицепились? Что вам надо?