Попаданка прибыла!
Шрифт:
— А почему это льды на своём месте?
— Да заткнись ты! Что ты привязался? Дай послушать княжича!
— Так интересно же… прокляты льды или нет? И твари тамошние прокляты или нет?
— Говори про нашу землю! Зачем богиня Мать прислала посланницу?
— Посланница должна передать князю послание!
— А где ты её нашёл? А вдруг она из проклятых льдов? Вдруг она не посланница, а одна из проклятых тварей?
— Идиот, чего ты боишься, если ты и твоя земля уже прокляты? — взревел Савр, бросая ораторство. — Живо запрягайте воков!
—
Ульяна выступила вперёд и начала давать наставления по уходу за огоньком. После того, как княжич пел соловьём о том, что она посланница богини, наставления приобрели сказочный окрас.
Уля фантазировала, отвлекая людей от Савра и какого-то мужичонки, с которым они отошли к лежащим на снегу вокам.
А народ слушал посланницу, раскрыв рты. С её слов получалось, что она одаривает жителей невиданным благословением, и если они будут достойны, то маленький огонек вырастет в заботливого домашнего духа, станет верным помощником в кузне и защитником всего поселения. Но для этого мало подкидывать в очаг дрова, необходимо разговаривать с огоньком, посвящать ему хорошие дела.
Ульяна размахивала банкой перед лицами слушателей, как заправская гипнотизерша, удивляясь податливости людей. Однажды на Земле её точно так же заворожили потоком слов в метро и оставили с пустым кошельком. И кто бы знал, что когда-то ей придётся делать нечто подобное в другом мире, чтобы принудительно арендовать ездовых собак (простите, воков)!
— Берегите его! — всучив банку в руки особо внимающей ей женщине, она вскарабкалась в сани к Савру, а местный мужичонка устроился на приступочке и громко гикнул запряжённым вокам.
— Чок! Чок! Ррра!
Воки рванули, и гости покинули хозяев по-английски. Поговорить в дороге не получилось. Ульяна и Савр были слишком взволнованы, к тому же воки бежали намного быстрее мурров. Оно и понятно: на пути не было льдин, лишь плотный бескрайний снег.
Следующее поселение показалось часа через два и Савр с Улей устроили точно такое же представление, как в предыдущем. Отпустили мужичка с выложившимися в беге воками, подрядили нового и помчались дальше.
Весь день они неслись по заснеженным дорогам от одного поселения к другому. Савр пояснил, что они делают крюк и заезжают только туда, где он точно знает, что можно сменить воков. О том, что на особицу живущие люди не особо лояльны князю, она видела и сама. Ещё живя под куполом, Савр рассказывал о сложной обстановке в обезлюдившем княжестве.
В общем, преодолевали дорогу так, как будто за ними гнались тысячи чертей, но Ульяна не возражала. Ей не хотелось оставаться на ночёвку в тесных домишках местных, а без мурров она не решилась бы оставаться под открытым небом, и женщина ехала бы ночью, если бы на горизонте не появились бы городские ворота.
— Столица, — объявил погонщик воков из последней деревни и просительно посмотрел на посланницу богини.
— Держи, — она протянула ему завёрнутый в фольгу красный кристаллик.
— Точно оживёт? — облизывая иссушенные ветром губы, уточнил мужик.
Ульяна чуть приоткрыла фольгу и показала мерцающий красным камешек:
— Живой, — прошептала она. — Держи его за пазухой, — строго велела она, — никому не показывай, а то украдут.
— Сберегу, матушка, не сомневайся, — благоговейно зашептал он, принимая вновь завёрнутый в тоненькое податливое серебро кристалл.
— И помни: хоть ему много дров не требуется, но голодать не заставляй, а то умрёт — и больше в твоём доме никогда не поселится живой огонь!
— Буду помнить и детям завещаю, матушка, не волнуйся. Живой огонёк, он же не только для тепла, а защита от тёмных тварей! Я слышал, как ты объясняла людям. Это ж сколько жизней поможет сберечь…
Ульяна смущённо покосилась на Савра, но тот лишь хмыкнул. Они оба оказались теми ещё краснобаями, но ведь не погибать же, когда самая опасная часть пути осталась позади?
— Кто такие? — закричали поверх ворот. — Почему поздно? Я вот не открою, и останетесь ночников кормить!
— Это я, дядька Зобр, княжич Савр! — гаркнул парень, а Уля лишний раз подивилась мощи его голосовых связок.
— Тревога! Тени в город рвутся! — завопил дядька Зобр и на сани полетели десятки зажжённых факелов.
— Охренели, — возмутилась Ульяна и свалилась с саней от резкого рывка напуганных воков. — Безмозглые кретины! Тупоголовые идиоты! — прихрамывая, она подскочила к воротам и несколько раз пнула их ногой.
— Тень ворота ломает! — раздался крик — и теперь уже в Ульяну полетели факелы. Она отпрыгивала от горящих дубинок, как вошь от скипидара, а Савр с сопровождающим пытались успокоить воков и вернуть их к воротам.
— Придурки! — погрозила им кулаком Ульяна. — Зовите князя, пока не угробили посланницу великой богини!
— Это ты ж, что ли, посланница?
— А ты что ли, первый, кому я бороду по волосинке повыдёргиваю? — огрызнулась она.
Ульяна развернулась спиной к воротам и начала бить в них пяткой, но поскользнувшись, упала. Наверху заржали. Десяток свесившихся голов следили за ней, благо, что вокруг её фигурки валялось много горящих факелов.
— Видали, как раскорячилась? Верная примета, что завтра будет ясная погода!
— Ах вы, поганцы, — пробормотала Ульяна и начала поднимать факелы и пытаться швырять их в сторожей. Большая часть из них не долетала, падала обратно, но некоторые удалось закинуть за стену и даже кому-то нерасторопному в лоб попало.
— Шальная баба! Одета чудно и руку на достойного мужа поднимает! — начал возмущаться кто-то наверху.
— Так решите уже в своём скворечнике — тень я или баба!
Тем временем Савру удалось подвести сани к воротам и встать под свет догорающих факелов.