Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2
Шрифт:
– Мне казалось, Санаду один такой вампир с чувством юмора.
– А чиновник вампиром и не был, просто из кантонов. Возможно, поэтому лишь посмеялся и не стал звать охрану или что-то подобное. Заявление только не принял, но жаловаться вышестоящему начальству Валарион и Ника не решились, вернулись в Академию.
– В этот раз обошлось без скандалов?
– Обошлось негодованием Валариона на неуважительное отношение к потенциальным подданным кантонов.
– Но в третий-то раз у Валариона получилось, судя по его утверждению, что в очереди он теперь стоит.
Фидис едва заметно улыбается, а я продолжаю:
– Вроде бы есть имущественный ценз на постановку в очередь, взносы. Или кантоны решили принять Валариона в отместку эльфам? Как ему удалось получить местечко в очереди?
– Есть какие-нибудь предположения, как это произошло? – хитро интересуется Фидис.
– Ну… э-э, Валарион пообещал превратиться в дерево и не выходить из кабинета чиновника, пока не поставят на учёт? – предполагаю неуверенно, и Фидис только задорно улыбается, а я задираю брови. – Эм, Ника подсуетилась, и пока чиновник был отвлечён её деколь… ментальными способностями, Валарион внёс себя в список, а потом было поздно исправлять?
Засмеявшись, Фидис прикрывает лицо ладонью:
– Нет, всё было не настолько эпично.
– Неужели Валарион нашёл того, кто его по стандартному протоколу просто внёс в список?
Широченная улыбка Фидиса подсказывает, что так дело и было. Я резонно сомневаюсь:
– Что, действительно его кто-то просто внёс?
– После уплаты пошлинного взноса, – кивает Фидис.
– Но… – тру подбородок, – нет, я бы его тоже вписала просто чтобы посмотреть, чем дело кончится, но как-то это…
– Нашёлся такой же любопытный чиновник. К тому же первая очередь – она на рассмотрение кандидатур, так что вхождение в этот список значит лишь то, что вампиры изучат потенциальную полезность кандидата для кантонов и, возможно, включат его в очередь непосредственно на вампиризацию, так что такое внесение – самая нормальная реакция из всех возможных, остальные чиновники просто чудили, не позволяя Валариону подать документы.
Что ж, логично. Как ни крути, а вампиры благодаря выборкам по определённым характеристикам славятся практичностью, содрать с ушастого денежки за проверку на соответствие параметрам им должно быть только в радость.
– И потом-то эльфы взвыли, – предполагаю я.
– Да, – кивает Фидис. – Родители Валариона прибыли, остальные эльфийские студенты чуть бунт не устроили, пытались злостного отступника побить, но Раштар их так забодал, что больше напасть никто не пытается. Ну а тут и вы вернулись, сейчас Санаду какое-нибудь решение примет по этому вопросу.
– А смысл? – пожимаю плечами. – Всё равно постановка Валариона в настоящую очередь от Санаду не зависит.
– Не скажи, – качает головой Фидис. – Хотя я бы сделал ставку на семью Ники: они имеют средства, но что ещё важнее – обладают связями, которые в перспективе могут сделать попавшего под их протекцию Валариона весьма состоятельным полуэльфом, а кантоны, как ни крути, финансовые притоки в казну очень любят. Да и будущая императрица может парочке помочь.
– Да, – опускаю
– Ты в аналогичной ситуации.
– Во мне нет ни капли эльфийской крови, – напоминаю весело.
Фидис склоняет голову и напоминает:
– Но нет ни денег, ни влияния в этом мире, так что твоё положение до официального признания вампиризации довольно шатко. Особенно сейчас, когда эльфы злы на Санаду и обращённую им Нику.
– О да, – у меня даже плечи опускаются: с этой точки зрения и впрямь моё положение незавидно.
Впрочем, особого беспокойства от Санаду не исходит, так что…
По коже вдруг пробегают мурашки, и всё заволакивает алой пеленой. Не сразу понимаю, что кулаки стиснуты до боли, а зубы скрипят от напряжения.
– Клеопатра… Клео… – издалека доносится встревоженный голос Фидиса.
Я пытаюсь вдохнуть – но задыхаюсь от приступа ярости.
Чужой ярости – это гнев Санаду.
Кажется, с переговорами дела не очень.
***
В крови Санаду ещё бурлит адреналин – вампирский его аналог. Конечно, после дуэли Санаду себя контролирует и покидает арену внешне почти безмятежным.
Нравится ему выглядеть беззаботным даже в самых критических ситуациях.
По каменному коридору – достаточно просторному, но такому, чтобы в нём не мог протиснуться дракон в звериной форме, – Санаду огибает арену и поднимается по лестнице.
Присутствие постороннего можно было бы не заметить среди пропитавших это боевое место ярких эманаций, но Санаду улавливает след чужого разума, потому что визитёр не прикрывает поверхностные эмоции, и такая открытость намекает на предложение пообщаться мирно.
А ведь они вроде всё обговорили на совместном совещании… или ситуация переменилась после набитой морды Танарэса?
Свернув на очередном витке лестницы, Санаду взмахивает рукой:
– Келтар, ты заглянул меня пожурить или Танарэса пожалеть?
Архивампир, глава одного из кантонов, стоит на выходе. Падающий со спины солнечный свет очерчивает фигуру Келтара, поблёскивает на серебре вышивок камзола и отчётливо вспыхивает в драгоценном камне запонки.
В тени выражение лица Келтара не разглядеть, но Санаду кожей чувствует пытливый взгляд. А поверхностные эмоции, которые ему только что позволяли считывать, исчезают, так и не позволив чётко определить намерения Келтара.
Глава 61
– Ой, только не говори, что собираешься устроить мне сегодня вторую дуэль, – продолжая подниматься по лестнице, помахивает рукой Санаду.
Положение внизу лестницы с точки зрения тактики боя не очень, но Санаду не уверен, что хочет осторожничать и отступать.
Может, в его отношениях с другими главами кантонов не хватает целительного мордобоя? Всё же архивампиры, хоть и фыркают на звериные инстинкты драконов и их культ силы, но сами от этого, что бы ни говорили, не далеко ушли.