Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2

Свадьбина Любовь

– Если они поженятся, эльфы поднимут вой, а виноватым во всём окажусь я, как отвечающий за Никалаэду Штар. Вот такая плата за особые условия обращения, – последнее он строго говорит уже ей.

– Ну, пусть они сами сбегут и поженятся, – пожимаю плечами я.

– Не сработает, – вздыхает Ника. Санаду жестом её подбадривает, и она поясняет. – Так как профессор Санаду числится моим прямым обратителем, я не могу выйти замуж без его официального разрешения. То есть церемонию мы с Валей провести можем, но без одобрения она будет недействительной.

– Сейчас я не могу идти против воли

глав кантонов, – Санаду складывает руки на груди. – Только не сейчас, от моего благообразного поведения зависит легализация Клео.

Ника, бросив на меня печальный взгляд, понимающе вздыхает. Валарион обнимает её за плечи. Они так трепетно друг к другу прижимаются, что даже жалко.

Почесав затылок, тяну:

– А можно устроить свадьбу так, чтобы виноватым в ней был не ты? Ника же ещё и гвардеец, пусть ей императрица прикажет замуж за Валариона выйти.

– И тогда получится, – недовольно отзывается Санаду, – что я иду на поводу у драконов вместо гордого отстаивания независимость внутренних дел кантонов.

– Так-то я подданная империи, – робко напоминает Ника.

– Но моя подопечная, – вздыхает Санаду и потирает лицо. – Слушайте, я вас понимаю и в других обстоятельствах эту выходку спустил, но сейчас мне правда надо вести себя безупречно с точки зрения других архивампиров. Уже то, что я по просьбе драконов согласился помочь обратить Нику, не очень хорошо, а теперь ещё эти скандалы с эльфийским союзом. Я не погребён под нотами эльфийского протеста и посланиями их дипломатов только потому, что защитные чары Академии это всё ко мне не пропускают. Но ситуация правда скандальная!

У меня, пока он говорит, появляется смутная идея:

– Так может Ника сделает что-нибудь такое, что вынудит тебя официально от неё отказаться? Есть какие-нибудь обстоятельства, при которых Ника сможет освободиться от необходимости получать твоё разрешение на брак?

Нахмурившись, Санаду задумывается, потирает подбородок.

– Если обращающий жив, обращённый выходит из попечения через десять лет, – Санаду постукивает пальцем по нижней губе. – Так-то подобная опека защищает юного обращённого, поэтому не слышал, чтобы от неё избавлялись раньше времени, но можно поискать статьи в законах и прецеденты в архивах.

– А ты не знаешь? – удивляюсь я: Ника под его опекой, неужели он не знает всех касающихся этого нормативных актов?

– Меня просили позаботиться о Нике, – морщится Санаду. – Мне не тяжело, я не искал способов скорее от неё избавиться.

Повисает тишина.

– Эм, спасибо, что согласились обо мне заботиться, – Ника смотрит на свои колени. – И простите, что столько неприятностей доставляю.

– Да ладно, – отмахивается Санаду. – Мне тяжело, но не очень сильно.

С трудом сдерживаю улыбку, и уголки губ Санаду при взгляде на меня тоже дёргаются вверх.

***

Что, наверное, неудивительно, способ пораньше избавиться от опеки обратившего имеется, просто прямое обращение с кровью одного-двух вампиров случается редко, поэтому связанные с этим законы, подзаконные акты и прецеденты не на слуху, и Санаду их все не знал, а у Ники не было случая проверить все

аспекты своего правового статуса, хотя многое она выяснила, просто не догадалась поискать в почти исторических хрониках.

Для избавления от опеки ей всего-то и надо перейти на следующий уровень силы и сдать экзамены: доказать силу, знание законов общества и умение позаботиться о себе (то есть обзавестись личным доходом).

С последним у Ники проблем нет: родители переписали на неё кое-что из своих активов. Знание законов у неё тоже достаточно высокое, надо только немного подучить. В принципе, кое-какие боевые навыки у неё тоже есть, проблемы только с поднятием уровня силы.

Оказывается, вампир со временем, если постоянно находится в насыщенной магией среде или подпитывает себя, увеличивает уровень силы.

Быстрее повысить уровень можно активным поглощением чужих жизней, через кровь более сильных вампиров и пребыванием в насыщенной магической среде под сильными нагрузками.

Увы, прокачка через кровь сильного вампира доказуема, поэтому Санаду отказывается поить Нику своей кровью и делиться силой для её роста, и ей остаётся один вариант: нагрузки в магически насыщенной среде. Причём так, чтобы на Санаду не упали подозрения в помощи. Да что там, даже саму методику он раскрывает только потому, что разбалтывание этого небольшого секрета можно свалить на Вааразариза, тоже участвовавшего в обращении Ники, но передавшего ответственность за неё Санаду.

Из-за всего этого следующие несколько недель выдаются весьма напряжёнными: Санаду почти безвылазно (за исключением лекций и времени для сна) находится в кантоне – разбирается с делами, устраивает ревизии. Валарион ходит под охраной демонов и старательно изображает безразличие в те моменты, когда сородичи награждают его презрительными взглядами или обсуждают убогость некоторых нечистокровных. Мне приходится навёрстывать пропущенное из-за попадания к дану – уроки и тренировки у Баратуса. И как спутнице главы кантона дополнительно изучать этикет, углублённую историю кантонов и трактаты по политике.

Ника в Академии вовсе не появляется – её тренируют в императорском дворце. Там у драконов какой-то артефакт очень мощный, его излучение помогает скорее напитываться магией.

Испытание Ники на полную дееспособность я ожидаю с огромным нетерпением, ведь до этого срока Санаду старается постоянно находиться на виду у других архивампиров и своих подданных, чтобы позже ему не поставили в вину внезапное освобождение Ники от его опеки.

Из этого освобождения они устраивают настоящее шоу.

«Шоу» назначено на обеденный перерыв: в это время многие студенты высыпают на центральную площадь Академии, чтобы перебраться в столовую, а значит, свидетелей должно хватить.

Санаду под ручку выводит меня из главного корпуса – мы, как порядочная влюблённая пара, будто бы поглощены только друг другом, и Санаду не сразу замечает решительно шагающую к нам Нику.

– Господин Санаду! – резко произносит она, и окружающие сосредотачивают на ней взгляды.

Шушукаются, обсуждая и её, и её сопровождение: золотоглазого молодого мужчину с чёрными вьющимися волосами и медведеоборотня Дариона в чёрном мундире.