Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

Свадьбина Любовь

Спутник Санаду бегает взглядом от него ко мне и обратно, и губа вампира дёргается. У Санаду дёргается только бровь – демонстративно презрительно.

Он проходит мимо нас (оборотни при этом синхронно смещаются, чтобы мы с несчастным Харсаном их прикрывали).

Отойдя шагов на пять, спутник Санаду оглядывается, чтобы опять на меня странно посмотреть, а на десятом шаге продолжает недовольно:

– Мой господин, вы должны вернуться в кантон…

– У меня нет времени, – отмахивается Санаду, ускоряя шаг.

Ответ

его слуги тонет в слаженном выдохе оборотней.

– Пронесло! – выдыхает мишка, превратившийся в человека, чтобы занимать меньше места в укрытии, хотя этот бугай за два метра ростом и «меньше» понятия несовместимые.

– Удивительно даже, – соглашается волкооборотень, согласившийся с тем, что нам с ним взаимный интим противопоказан. – Никого не тронул…

– А что, любит трогать? – тереблю уши Харсана. Не хочется слезать, от слова совсем. – Прямо всех?

– Даже королей и императора не боится… говорят, – с придыханием сообщает обратившийся в человека медведеоборотень, всё ещё не решаясь высовываться.

– Да Санаду у нас, оказывается, тот ещё шалун! – хмыкаю я.

И в ответ получаю дружное:

– Тс-с-с!

Парни с ужасом косятся на охрану, Харсан проседает и так оглядывается по сторонам, словно прикидывает, куда бежать.

Что-то нервные они все, пора слезать.

Слезть нормально не успеваю: Харсан стремительно лысеет и превращается в парня, но остаётся на четвереньках. Так что сцена моего сидения на его спине приобретает новые оттенки смысла. Бедным охранникам трудно сохранить постные лица, но они стараются. Очень.

Харсан наклоняется, и мои стопы упираются в землю, тогда он бочком протискивается между ног и вскакивает.

– Приятно было познакомиться, но нам пора! – так же бочком-бочком Харсан отступает со своими приятелями. – Всего хорошего!

– Мне тоже было приятно, – машу им рукой, а оборотни припускают к углу здания.

За которым благополучно скрываются с удивительной резвостью.

Оглядываюсь: в отдалении стоит Санаду, слуга ему что-то объясняет, трясёт чёрной бумажкой, а скрестивший руки на груди Санаду косится в мою сторону. Ну и ему тоже машу рукой, а то с ним не попрощалась, как-то невежливо вышло.

И со спокойной совестью поднимаюсь на крыльцо-портик. Охранники следят за каждым моим движением.

– Пройти-то можно? – уточняю я. – К Алоизу.

– Да, конечно, – левый охранник взмахивает рукой, из стены выныривает белый каменный диск и преграждает путь к дверям с ручками в виде драконов. – Руку приложи.

– Зачем?

– Да там внутри запутано всё, а путеводный камень метку поставит – и она тебя куда надо приведёт.

Метку поставит – как-то у меня это с клеймом на животных ассоциируется.

– А без метки можно?

Охранники смотрят на меня с сомнением, но левый признаёт:

– Можно. Только под твою ответственность: если заблудишься, задержишься, заглянешь

куда нельзя – сама отвечать будешь и наказание отрабатывать тоже.

Как всё строго.

– А наказание какое?

Охранники странно улыбаются.

– Туалет вымыть, – сообщает левый.

– Общественный, – добавляет правый.

– Пожалуй, рискну! – бодро решаю я. – Только объясните, как попасть на место.

Рассказ получается короткий, но путаный, приходится на пальцах запоминать повороты.

– Можешь проходить, – разрешает левый и собственноручно открывает дверь.

Какие они дружелюбные, не то что некоторые вредные вампиры.

Позади вспыхивает шум. Оглядываюсь: из соседнего здания высыпают студенты в разноцветных одеждах. А в другой стороне так и стоит Санаду, и, вроде, искоса за мной наблюдает. Деланно отворачивается. А, может, мне показалось? Мало ли какие у него дела, вдруг он ждёт кого-нибудь, вот на дверь и смотрит.

– Благодарю, – улыбаюсь левому охраннику и прохожу в просторный холл.

Здесь полно картин: пейзажи, удивительные животные. Полная энтузиазма, я спешу пройти объяснённый на словах путь, пока не забылся. Да и отвлекаться тут не на что, самое интересное – резные ручки на массивных дверях да картины. Как-нибудь в другой раз полюбуюсь.

Возле нужных дверей оказываюсь минут через пять, стучу – и они сами открываются.

Искомый кабинет прост и строг: серые стены, мрачные картины, тёмное дерево мебели, массивные шкафы вдоль стен, а узкие стрельчатые окна забраны цветными стёклами витражей, из-за чего проникающий сюда солнечный свет кажется тёмным. В углу прислонена погрызенная огромная ветка. 

Сияющая сфера висит практически над длинным столом напротив двери, за которым сидит, посверкивая жёлтыми глазами, оборотень в строгом тёмно-сером сюртуке. А жилетка и бант галстука – под цвет глаз.

– Здравствуйте! – взмахиваю рукой. – Ника сказала, мне тут какие-то документы оформить надо.

– Не какие-то, а важные! – наставительно сообщает Алоиз. – Входите.

Ну, вхожу. А он достаёт из коробки на столе зелёный мячик и кидает в меня. Едва успеваю уклониться. Нахмурившись, Алоиз кидает в меня второй такой же мячик. С тем же плачевным результатом.

– Эй, я тоже могу чем-нибудь кинуть! – возмущённо сообщаю я, Алоиз скептически меня оглядывает. Ну да, в руках ничего нет, майка и облегающие джинсы не оставляют простора для метательного оружия, но я сурово добавляю. – Сапогом, например. У меня их два, и я меткая.

– Да это заклинание перевода письменной речи, болезная! Наподобие того, благодаря которому ты можешь со мной разговаривать! Как ты документы подписывать станешь, если не сможешь читать?

– И почему сразу болезная? Это нормальная реакция на агрессию. Или у вас остальные благодушно воспринимают, когда их с порога обкидывают непонятно чем?