Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов
Шрифт:
– Значит, ты прочитаешь это личное, – поясняет Санаду, чуть увереннее обхватывая мою талию.
Чтобы повернуть в очередной переход между кабинетами. Планировка в этом здании оставляет желать лучшего.
– Не вижу в этом никакой проблемы, – продолжает Санаду весело, – после того, как ты видела меня обнажённым, тебе можно всё.
– Совсем всё? – искренне изумляюсь я.
И Санаду останавливается.
Пристально меня оглядывает и осторожно поглаживает по пояснице.
– Знаешь, учитывая извращённость вашего мира, –
– Значит, почти всё? – улыбаюсь я широко и радостно.
– Хей-хей, – притворно ужасается Санаду. – Осторожнее, а то я ограничу допуск до уровня «кое-что можно».
– Всё, буду пай девочкой, – примирительно вскидываю руки.
Кивнув, Санаду крепче обхватывает меня за талию и ведёт дальше. Я же вспоминаю о его утреннем наказе и интересуюсь:
– Кстати, для чего вы пригласили меня к себе после обеда?
Санаду взмахом руки открывает одну из дверей. За ней оказывается кабинет в очень светлых тонах. Окна его выходят на газоны и маленькое круглое здание для призыва оружия и предметов.
– Это не самый мой любимый кабинет, – Санаду проводит меня внутрь. – Но сегодня мы позанимаемся здесь.
Здесь тоже много стеллажей с книгами, и книги из-за тёмных корешков кажутся в светлом интерьере несколько неуместными. В остальном здесь всё гармонично: пастельно-фиолетовые кресла и такого же оттенка ковёр со спиральными узорами, журнальный столик с перламутровой отделкой и ножками в виде морских коньков, картины-вышивки с морскими закатными пейзажами. Белый рабочий стол с письменным набором в виде ракушек и морских обитателей. Портьеры с узором водорослей как на шёлковых обоях. В стену встроен аквариум. Похоже, с замкнутой системой из водорослей, мелких рыбок и улиток.
В очередной раз Санаду доказывает, что он просто король стиля. И начинаю подозревать, что зарплаты соректора на такие роскошества не хватит.
– Так чем мы позанимаемся? – спрашиваю я, когда удаётся опомниться от эстетического оргазма.
– Щитом, милая моя Клео, – Санаду прикрывает за мной дверь. – Мы займёмся твоим щитом.
– Начнём с обнимашек? – я разворачиваюсь к нему.
_______
* Эту историю можно узнать в романе «ОТБОРная попаданка архидемона».
Глава 74
– Обнимашек? – недоверчиво уточняет Санаду, и сразу понимает, что недоверчивость проявляет не зря.
– Ну, вы же сказали, что тепло и физический контакт помогают, – разводит руками Клео.
«Ох уж эти землянки», – мысленно вздыхает Санаду и направляется к шкафчику под книжными стеллажами.
Как он понял по пребыванию на Земле, там более откровенные и тесные контакты считаются нормой, поэтому он никак не может однозначно оценить поведение Клео. Ну не видит он кокетства в
Мысленно ругая всех рыжих вместе взятых, Санаду вытаскивает из шкафчика плед и подушки. Оглядывается: Клео наблюдает за ним.
Просто с любопытством.
Ни взгляда из-под ресниц, ни кокетливого поведения плечиком, ни даже позы более чувственной. Скольких менталисток Санаду от этих выкрутасов перед ним отучил – теперь страдает, что Клео ничего подобного не делает.
Вздохнув, он бросает подушки перед креслом, а плед на само кресло.
– И зачем вам здесь подушки? – тихо спрашивает Клео.
– Скучно всё время спать в одном месте, – Санаду начинает расстёгивать сюртук. – Порой я сплю в разных местах для новизны ощущений.
Клео задирает бровь на его раздевание и оглядывает своё платье.
– Нам обоим раздеваться надо? – уточняет она.
С потрясающей невозмутимостью. Санаду даже пуговицы в покое оставляет.
– А если я скажу, что надо? – любопытствует он.
Ему правда интересно, как Клео поступит в данном случае.
– Судя по постановке вашего вопроса, не надо, – хмыкает она.
– Да мне просто любопытно стало, – Санаду до конца расстёгивает сюртук. – Станете вы раздеваться или нет.
Он разворачивается к креслу и вешает сюртук на спинку, нервно разглаживает в области плеч. Опять из-за щита это мерзкое ощущение, что рядом никого нет, хотя Санаду кажется, что он слышит даже дыхание Клео. Он продолжает нервно разглаживать плотную ткань сюртука.
– Э-э, и в чём ваш интерес? – уточняет Клео. – Мне стесняться нечего: на мне сорочка, которая по земным меркам на скромное летнее платье потянет, а голую вы меня уже в реке видели.
– Может, хочу ещё раз посмотреть. – Санаду хватается за пуговицу жилета и разворачивается к Клео.
Она, задрав бровь, вопросительно смотрит на него. От этого взгляда Санаду становится дико неловко, он крепче сжимает пуговицу, и металл сминается.
Моргнув, Клео отворачивается и прыскает в попытке сдержать смех.
– Простите, – машет она рукой сквозь сдавленные смешки.
Холодок норовит разлиться в груди Санаду и отравить мысли, но он был бы не он, если бы поддался этому порыву. Расстёгивая пуговицы, он улыбается (это всегда помогает справиться с неприятными чувствами) и театрально журит:
– Дорогая студентка Клеопатра, как вам не стыдно смеяться над своим многоуважаемым профессором? Я ведь и обидеться могу.
– Я над вами не смеюсь.
– Да неужели? – Санаду стягивает с себя жилетку и бросает поверх сюртука. – А я вот вижу не что иное, как смех.
– Но не над вами.
– Над чем же?
– Над ситуацией, – помахивает рукой Клео. – Не обращайте внимания.
– Знаете, это довольно трудно, – Санаду стягивает с себя туфли. – Разувайтесь.
– Конечно-конечно, – всё ещё хихикая, Клео сбрасывает туфельки.