Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов
Шрифт:
– И это тоже вам, – эльф вручает большую толстую коробку в виде алого сердца. – От всего сердца велели передать. Распишитесь о получении.
На этот раз он протягивает планшет с бланком для росписи.
Отложив букет и коробку на кровать, расписываюсь. И закрываю дверь за посланником, на синей форме которого поблескивает значок с крылышками.
Марк Аврелий уже выдирает розу из общего букета. Розы он любит, сколько раз мамины трепал. Эх, мама-мама, ты тоже могла бы здесь учиться.
Снимаю крышку с коробки: конфеты. Блестят,
Причём коробка слишком толстая для конфет.
И точно – под ними ещё один отсек.
Там поверх алых кружев записочка:
«Для самой прекрасной – контрабанда с Терры, напоминание о доме!
Твой Повелитель».
Вытаскиваю кружева… это корсаж. Алый ажурный корсаж. А ещё стринги, пояс для чулок и даже чулки тоже красные прилагаются.
Раньше Шаантарэн бельишко воровал, теперь дарит…
Складываю кружевной соблазн обратно. И конфеты закрываю. Убираю под кровать. А вот цветы… цветы укладываю на свой письменный стол вместе с перебирающим бутоны Марком Аврелием.
На столе обеденном меня ожидают пирожки с запиской от Ники:
«Хотя бы ты ими насладись!»
Заварив чай, усаживаюсь перед пирожками, которые теперь упорно ассоциируются с голодной вампиршей с глазами котика из Шрека, и снова невольно задумываюсь о её рассказе о невесте Санаду.
Есть здесь вампиры в привычном страшном земном понимании. Целый орден, называют себя Неспящими, принципиально питаются людьми, хотя в Эёране вампиры в такой подпитке не нуждаются, им вполне хватает разлитой вокруг магии. Более того – законом запрещено есть людей и других существ.
Невеста Санаду, обращённая им в вампиршу, присоединилась к Неспящим, пока он был на Земле (да-да, Санаду не просто так шутит о Земле – он нас посещал).
Принять её уход к Неспящим ему даже тридцать лет спустя трудно.
Конец печальной истории.
Ну, или не конец, потому что невеста жива, Неспящие продолжают свою деятельность в других мирах.
А всем рыжим теперь страдать!
Даже не знаю, то ли пожалеть Санаду, то ли пальцем у виска покрутить. Но определённо стоит держаться подальше, а то поврежу его тонкую душевную организацию и станет он других студенток мной пугать: не будьте девочки, как Клео. Кто такая Клео? Да была у нас тут одна, в драки из-за неё лезть пришлось, цветы таскать, отвечала неуважительно, принять это до сих пор не могу, вдруг вы такие же! И будет мне икаться тридцать лет, а то и больше.
В общем, обучение некромантии кажется всё привлекательнее, а телекинез – телекинез я и по самоучителю освою, если что – Ника поможет.
***
Ника
– Что случилось? – отрываюсь я от почёсывания мягонького пушистого пузика Марка Аврелия, разлёгшегося на столе для этой регулярной процедуры.
– Не знала, что у вампиров бывает сильное похмелье, – выдыхает Ника и смотрит на меня с укоризной.
Как будто я в чём-то виновата! Я Санаду не наливала.
– А почему бы похмелью не быть? – уточняю из любопытства.
– Регенерация быстрая. Не как у драконов, но… Это ж сколько надо было выпить? – почти благоговейно шепчет Ника.
– Определяешь дозу на будущее?
– Да нет, просто интересно. – Ника дёргает себя за рыжую прядь. – Пойдём в столовую, покажу тебе, что и как.
И правда, почему бы не сходить? На пирожки я уже смотреть не могу.
Чмокнув млеющего Марка Аврелия в пузико, поднимаюсь из-за стола.
– Главное, чтобы никто из наших не узнал, кого надо благодарить за сегодняшние мучения на уроках, – бормочет Ника.
– А что Шаантарэну будет-то? У него посольская неприкосновенность.
Ника бросает на меня многозначительный взгляд. Укоризненный такой. Да я правда ничего этому Санаду не делала!
***
Столовая… ну, такая столовая. Антураж замковый, еды побольше, чем в нашей институтской, но система выдачи похожая: стойка, подносы, мармиты с горячей едой.
В местном платье я бы здесь не выделялась, если бы не сидящая напротив Ника.
Потому что она пьёт чай и гипнотизирует взглядом лежащий на тарелке пирожок.
– Он такой красивый, – вздыхает она. – Такой аппетитный… а как он пахнет!
Все едят, а Ника вот так… Нахваливает. Нюхает. Гладит.
– Почему бы тебе его не надкусить? – интересуюсь я, отставляя тарелку с супом и притягивая второе.
– Понимаешь, суть магической диеты в том, что я перестаю видеть и ощущать еду, когда употребляю достаточное количество для поддержания жизни. А я вампир. Нам для поддержания жизни еда практически не нужна, достаточно магии. Так что пару укусов – и всё, еда для меня пропадёт. Так что я… я… просто наслаждаюсь процессом.
– Процессом созерцания пирожка наслаждаешься?
– Да, он такой красивый… – вздыхает Ника и гладит пирожок.
Естественно, такое поведение вызывает всеобщее любопытство, улыбки, а то и смешки. Нике на это откровенно плевать – главное, пирожок есть и она его видит.
В конце концов, она заворачивает его в салфетку и направляет на меня влажный страдальческий взор:
– Пойду я… к урокам готовиться. А ты кушай хорошо, счастливица.
Тяжкий вздох. Похоронный вид. Хорошо, что я достаточно стойкая, иначе мне тоже грозила бы диета.