Попаданка с лопатой

Архипова Екатерина Викторовна

Я всхлипнула и попыталась встать. Ничего не получилась щиколотка еще пульсировала, а ноги от страха превратились в желе.

– Помогите- всхлипнула я- пожалуйста кто ни будь. Шепча эти слова словно молитву, я отползала спиной к дереву, неосознанно ища у него защиты. Казалась, стоит спине коснутся полосатого, словно зебра ствола, как страхи рассеются, я снова окажусь дома, и буду вспоминать эти события словно страшный сон. Смотря на приближающуюся нечисть, я понимала насколько была самонадеянна и глупа. Надо было сразу все рассказать старосте или попросить помощи у северян. Ведь если подумать над их поведением, то начинаешь понимать что мое "отражение" было совсем не идеальной ведьмой. Скорее

наоборот. Все уважали ее только за счет бабушки и боялись тоже за счет ее. Когда меня встречали с хлебом солью на их лицах было отнюдь не изумление, как я сначала полагала, они были поражены моим появлением и не доверяли. Янук не зря переживал за сына Веланье хватило бы ума испытывать на мальчишке зелья, а то и в качестве приманки бросить. Так что рано или поздно, они бы догадались, что я это не она. Но теперь никто ничего не поймет и хорошо если от меня что ни будь останется наутро. Единственно о чем я жалею, что не сказала родителям, как я их люблю, а постоянно пререкалась, да они строили мою жизнь, так как им хотелось, но ведь они хотели как лучше...

Упырь был уже совсем близко на расстоянии удара, он скалился понимая, что я от него никуда не денусь, а может чуял мой страх. Я даже не пыталась сопротивляться этому сковывающему тело чувству, зная что больше ничего не исправить. Я сдалась, тихо подвывая от ужаса и глотая горячие слезы. Вот еще пара шагов и тонкие клыки сомкнутся на моей шее, а чудовищная лапа порвет грудную клетку, сдув лунную пыль с кустов и взамен забрызгав их темной кровью.

Ствол березы не принес успокоения, но я все равно вжималась в него спиной. Если я чувствую, то еще жива. Не в силах больше смотреть на нежить я подтянула к себе колени я крепко их обняв, свернулась крючком сотрясаясь от рыданий.

Раздался громкий хруст. Я резко подняла голову. Упырь визжал и тряс обожженной кислотой лапой. Упавший пузырек подарил мне еще несколько минут жизни. Еще раз тряхну лапой тварь оказалось очень близко ко мне. Я резко вскинула правую руку пытаясь в неосознанном жесте защитить глаза от когтей. Глаза я защитила, но руку спасти не удалось. Острые словно лезвия когти оставили три глубоких почти до кости разреза мгновенно брызнувшие темной в лунном свете кровью. Я закричала еще сильнее вжимаясь в ствол и зажимая повисшую плетью и сильно кровоточащую руку. Пальцы пострадавшей руку скользят по штанам уже мокрым от крови, твердой коже сапога и обессиленные опускаются на шелковистую от мелкой сухой пыли землю упырь продолжает баюкать пострадавшую от кислоты и осколков лапу, но это не надолго...

Стоп. Сапог! Твердый сапог, но я точно помню, что они из мягкой, тонкой кожи и достаточно широки, чтобы легким прикосновением не дотронутся до ноги. Это нож! У меня в сапоге нож, который я положила туда еще дома! Слезы мгновенно высохли. Если погибать так с боем. К тому же есть чем драться.

Вытаскивать из правого сапога левой рукой нож оказалось не очень удобно, но я справилась. Упырь уже пришел в себя и больше не собирался откладывать мою смерть. Крепко зажав нож и выставив его перед собой я не обращая внимания я стреляющую боль в правой руке попыталась подняться. У этот миг нежить кинулась на меня широко раззявив пасть и метя в горло. Я зажмурилась будь что будет...

Нож вошел под нижней челюстью наискось, и крепко завяз в мозгу твари*, повезло. Упав на четвереньки, внутренности тут же вывернуло наизнанку. Я никогда не забуду это отвратительное чувство вязкости передающееся от лезвия ножа проникающего в чужое тело и замирающее на кончиках пальцев заставляя страдать не только тело, но и душу. Нервно хихикая, я хлопнулась на землю и свернулась в клубок. Меня снова трясло, из нутри поднимался холод осознания, как близко как была от

смерти. Уставшее измученное сознание, держало тело на грани сна и яви. Я больше не чувствовала ни боли, ни зловония от тела нежити. Мне было хорошо, спокойно. Только одна мысль не давала покоя. Я только что убила, пусть и условно живое существо, но все-таки убила. Да он жил только на чувстве голода, но и человек когда-то бегал с палкой. Кто сказал, что упырь это навсегда может это просто начальная стадия развития. А метод, которым он стремился к развитию, ну все требует жертв. За то чтобы стать кем-то мы всегда платим чаще всего болью.

Лениво тасуя в голове эти крамольные мысли, я потихоньку приходила в себя. Шок прошел, и сознание больше не собиралась задерживаться на одной из граней безумия. Наоборот оно перешло на другую, более острую грань полного безразличия и цинизма. Первым делом я села и содрав остатки рукава внимательно осмотрела руку. Я могу сказать спасибо быстро начавшемуся воспалению, потому что края ран припухли мешая вытекать крови. Ран было три. Начинались чуть ниже плеча, наискось расчертив предплечье и заканчиваясь на локте. Сделать сейчас я ничего не могла, до и единственное, что меня сейчас беспокоило это небольшое онемение, стреляющая боль если ей двигать, и жар растекающийся дальше по все руке. Не смертельно, но и не приятно. Оторвав как можно более чистые полосы от окровавленного рукава, я перемотала руку.

Теперь гробокопатель. Судя по тому что он уже достаточно далеко от того места где я его оставила, падальшик не терял времени даром, и во время моей схватки упырем гусеничкой продвигался к лесу.

– Эй, уважаемый- я не почтительно ткнула его носком сапога- далеко собрались?

– Чего тебе надо с**а- непочтительно взвыл мужик. Я обиделась, так ко мне еще никто не обращался. На ум не приходило никакого колкого ответа, а вся моя уверенность в том, что сейчас он попросит меня развязать его приказала долго жить

– Ну чего вылупилась, развязывай давай- снова рявкнул он пройдясь по мне масляным взглядом- И тогда может быть не трону.

– Я между прочим упыря только что убила- как то пискляво, совершенно обиженным голосом крикнула я.

– Ага, как же, что я не видел он сам на нож наскочил- продолжал глумится падальщик- Так что не спеши приписывать себя его подвиг соплячка, развязывай давай! Он резко дернулся в мою сторону щелкнув зубами. Такого отвращения я не испытывала даже к упырю.

– А вам никогда не говорили что обижать женщин вредно для здоровья- прошипела я, злость и жажда мести согревали обиженную душу, толкая тело на новые свершения. Вместо того чтобы раскаяться этот гад мерзко засмеялся. Ну что ж он сам выбрал свою судьбу я дала ему шанс. Развернувшись, я пошла за лопатой.

– Эй соплячка ты что собралась делать- он засмеялся еще громче увидев меня с сельскохозяйственным орудием которое я тащила по земле- Будешь одной рукой копать мне могилу? Или залупишь по смерти? Отвечать на очевидный вопрос я не стала, а вместо этого стиснув зубы, схватила черенок двумя руками и опустила на голову гробокопателя. Сознание он потерял почти сразу. Во всяком случае, надеюсь ,он видел как я сыпала рядом с его лицом щепотку сон-травы.

С падальщиком разобрались. Надо разобраться с упырем. Не верили, что я смогу убит эту тварь, получайте! Отомстить Веланье я теперь не смогу. Но посмотреть на лицо старосты я тоже не откажусь. Снова стиснув зубы, я опустила острый край лопаты на упыриную шею. Гнилая плоть легко поддалась напору стали, и еще легче закатилась в заплечный мешок гробокопателя. Его я и собиралась отнести сейчас в деревню. Усталость достигла той блаженной формы, когда было все равно: еще один упырь или двадцать километров по пересеченной местности.