Попаданка в академии драконов 2

Свадьбина Любовь

Вздёрнув подбородок, прохожу мимо Элоранарра и Халэнн, хотя внутри всё дрожит, а ноги подгибаются от ужаса перед необузданной страстью дракона.

После такого стресса при виде идущего навстречу Тарлона с пачкой бумаг и пеналом я чуть не плачу от облегчения. Он, вручив мне увесистый мешочек с выручкой за платье, требует срочно взять себя в руки и заняться делом, а не глупыми девчачьими переживаниями. Да знал бы он, что со мной творится!

В нашей с Никой комнате под надзором посверкивающей алыми глазами соседки наконец сдаю ему

технологию маникюра.

– Отлично, — Тарлон записывает последний из необходимых материалов. — Просто, как всё гениальное. С тебя две сотни эскизов.

– Что? — Не только я, даже лежащая на секретере Пушинка приподнимается от изумления. А вот наливающая чай Ника ничуть не удивлена.

– Мне нужно сто эскизов, — невинно заявляет Тарлон. — К концу недели.

– Зачем столько? И у меня уроки, между прочим, ты об этом подумал?

– Учиться в академии можно годами, а прибыль надо получать сейчас.

– Сделаешь двадцать, — Ника возвращает золотой чайник на плиту. — Рисование расслабляет, это полезно для менталистики.

А ведь она права… и во время рисования можно ещё заклинание призыва учить. Совместить полезное с очень полезным.

– Хорошо, постараюсь, — обещаю засиявшему Тарлону.

В правильности решения я сомневаюсь, но очень быстро преисполняюсь благодарности за своевременный пинок, потому что рисование эскизов успокаивает, в процессе отлично запоминаются слова призыва, а обрисовывать карандашные наброски пером интереснее, чем просто писать, и после такой тренировки скорость написания повышается.

Дни — сплошные дела: тренировки боевой магии, менталистики, стихий (по которым наконец догоняю остальных) и эскизы-эскизы-эскизы. Элоранарр всё меньше тревожит жгучими взглядами — раз-два в день, всего пару мгновений, почти не пугая.

Ночами ничего не снится. И это тревожит больше всего: внутри что-то тянет, словно душу разрывает.

К концу недели сдаю Тарлону пятьдесят листов с узорами для ногтей. Большая часть нарисована по мотивам земных каталогов и только драконьи и вампирские темы моя задумка: чешуя, солнышки, как в их календаре, капли крови, клыки.

– Ай ты моя прелесть! — нахваливает Тарлон, рассматривая эскизы. — Ай ты моё сокровище драконье.

Внутри всё сжимается, наворачиваются слёзы.

– Эй, ты в порядке? — Тарлон касается моего плеча. — Не заболела?

– Нет, — качаю головой: глупо ему объяснять, что я соскучилась и боюсь, что Арендара не выпустят из башни Порядка.

И хоть боюсь его не увидеть, а с деньгами за роскошное платье Элоранарра иду в «Товары мисс Глории». Выбор одежды у неё невелик, синее с голубыми кружевами платье, даже после того, как мисс Глория подгоняет его магией, сидит на мне не так здорово, как прежнее. Но не идти же за обновкой в Нарнбурн. И заодно подгоняю форму боевого мага: за прошедшие дни она стала великовата.

– А где Малыш? — перед уходом интересуюсь у мисс Глории.

– Опять куда-то сбежал, — пожимая плечами,

она убирает магический жезл под прилавок. — С ним такое часто случается.

Почему у меня ощущение, что кошак что-то задумал? Не знаю, возможно, просто слишком нервничаю.

* * *

Последнюю ночь перед ожидаемым возвращением Арендара сон никак не желает отключать мой истерзанный тревогами разум: отпустят ли Арендара? Не забыл ли он меня? Глядя в сияющие глаза лежащей рядом Пушинки, вздыхаю:

– Оиии.

– Оиии. — Она утыкается мордой в грудь, сопит, щекоча кисточками подбородок.

Так и лежим.

А с утра меня лихорадит, даже чай налить не могу. Ника задумчиво смотрит на мои трясущиеся руки.

– Так странно, — произносит она. — Видеть, что ты на грани истерики, но совсем это не чувствовать. Надеюсь, ты скоро снимешь с себя эту защитную гадость.

Она кивает на мою грудь, где в лифе платья зажат кристалл амулета. Коснувшись чуть выпирающего края, молчу. Сама ведь ещё не знаю, что будет дальше. С одной стороны, Элоранарр вроде успокоился, вчера даже не высматривал меня, а с другой… как к амулету отнесётся Арендар? Чувствовал ли он меня без него? Важно ли для него это?

Волнение нарастает, будто внутри меня ураган, землетрясение и все стихийные бедствия вместе взятые. И плакать хочется. А кусок в горло опять не лезет, я откладываю недоеденную треть печенья.

– Ты решила умереть от истощения? — хмурится Ника.

– Нет, аппетита нет. Не знаю.

– Не представляю, как можно не хотеть есть. — Ника прихватывает из вазочки очередное печенье. — Я хочу всегда.

– Эо-аэтно, — подаёт голос Пушинка, опять оккупировавшая секретер.

Я лишь натянуто улыбаюсь.

Время тянется, ползёт страшно медленно, я дёргаюсь от каждого шороха, жду. Проходит час, другой, третий… Пытаюсь читать учебник по стихиям, но думаю об Арендаре. От волнения сердце выпрыгивает, ломит виски.

– Я прогуляюсь. — Захлопнув учебник, поднимаюсь из-за секретера.

Оторвавшаяся от книги Ника тревожно меня оглядывает:

– Ты такая бледная. Может, сходишь к… ну как там её, к целительнице, которая миссис Клэренс пока заменяет? Тебя проводить?

– Нет, — качаю головой. — Схожу к наставнику, может, даст побить манекены, а то читать не могу и от бездействия уже на стену лезть хочется.

– Хорошо, если что, я скажу, где ты. Хотя он, наверное, и так найдёт по браслету.

– Да, — рассеянно отзываюсь я.

К Дариону отправляюсь в платье, выходной же, только сменный костюм для тренировки забираю со склада прачечной на первом этаже. Но как меня выкручивает, ломает: невыносимо делать все эти простые вещи, не зная, что с Арендаром. Наверное, Ника права, и мне пора выпить успокоительного.

С этой мыслью выхожу на крыльцо. Ветер шелестит в листве, гладит лицо, будто пытается успокоить. Может, не тревожить Дариона сегодня?