Попаданка в академии драконов 4
Шрифт:
Вокруг меня опять закручивается воздух, и я останавливаюсь, дышу глубоко, чтобы пережить приступ совместной ярости. Не хватало ещё тут что-нибудь разнести.
— Так нельзя, я такое отношение не выношу! Я… я на него обижусь! Вот вернётся из Пат Турина — и я на него обижусь. И тоже буду мебель выкидывать из окон и этажи разносить. Они все такие — эти упёртые золотые драконищи. Вся семья у них такая! И если Арен будет таким же упёртым сексистом, как Элор, я ему устрою «сладкую» жизнь, пока не научится принимать такие важные решения вместе!
Только бы вернулся. Только бы он вернулся с этой битвы.
— Я ведь
Сглотнув соль навернувшихся слёз, вновь шагаю вдоль капсул, привычно бросаю взгляд на дедушкину…
Его глаза открыты.
Глава 39
Рванув к капсуле, надавливаю на замок. ЩЁЛК! Сверкнув магическими символами, крышка откатывается в сторону.
От страха перехватывает дыхание: каким стал дедуля после возвращения воспоминаний об Эёране? Целители уверяли, что жизнь на земле он будет помнить, но вдруг нет?
Я почти заставляю себя посмотреть ему в глаза.
Они изменились. Нет в них больше поволоки мутной рассеянности, отстранённости, как это бывает у стариков. Его взгляд ясен и твёрд, полон силы, искрами мерцающей в светлых радужках.
— Леруся…
С души спадает невыносимая тяжесть.
— Деда. — Сдвинув телескоп, падаю ему на грудь, и скопившиеся эмоции последних дней прорываются слезами. — Деда, там Арен, Арен…
Не реветь! Главное сейчас не зареветь, а то опять перепугаю дедулю. Он и так переволновался, не хотел переходить в спальные покои и пытался заставить главного придворного целителя сначала осмотреть меня, а потом его. Не умеет дедуля женские слёзы пережидать.
Благо белокурый придворный целитель лорд Велларр привык иметь дело с драконами, и с дедулей справился в считанные мгновения.
— Учитывая возраст и пребывание в непризнанном мире, состояние здоровья просто отличное, — уверяет Велларр. Его мягко сияющая магия, отпустив дедулю, втекает обратно в пальцы, и он прячет их в широкие рукава туники. — И всё же я рекомендую покой и щадящий режим.
— Понятно-понятно, — кивает сидящий на кровати с балдахином дедуля — он, общаясь с докторами, всегда так делает.
Он такой же! Только помолодевший, бодрый. Мой! Не могу оторвать от него взгляд, а он внимательно смотрит на меня.
Тихие шаги Велларра и шелест шёлка прерываются, он открывает дверь, сверкнув подвеской с эмблемой целителей — драконом, оплетающим четырёхконечную звезду:
— Если что — зовите.
Едва створка закрывается, вновь бросаюсь к дедуле, прижимаюсь к его тёплому боку. Горячая рука накрывает меня, треплет волосы.
— Леруся…
Опять наворачиваются слёзы. Радость настолько опьяняет меня, что перекрывает даже прорывающуюся ярость Арена.
— Рассказывай, — просит дедушка. — Что за Арен? Почему ты из-за него плачешь?
— Сначала ты, — утираю слезу.
— А что рассказывать?
Пытаюсь приподняться, чтобы заглянуть ему в лицо и проверить, серьёзно ли он, но у него под боком слишком уютно, и я остаюсь полулежать на большой постели.
— Как что? Как ты оказался на Земле? — Поджимаю колени к груди, как делала в детстве, и закрываю глаза. Запах дедушки изменился, но это всё равно он. — У тебя ведь здесь семья и они нуждались в тебе.
— Ты знаешь, что с ними? —
— Да.
Он молчит, я физически ощущаю, как в нём борются желание узнать об их судьбе и страх. Кашлянув, дедуля похлопывает меня по плечу и отвечает:
— Это было обычное исследование межмировых каналов, возникающих в момент схождения. Каналы считаются цельными, но, опираясь на некоторые данные, наша группа предположила, что они имеют ответвления, которые могут связывать их с неизвестными науке мирами. Мы с коллегами исследовали канал, скользнули по нему до самого конца, собирая данные о структуре. Мы должны были, едва окажемся в другом мире, тут же вернуться, но нас накрыло взрывом. Мы попали в самый центр сражения Мировой войны. Мои коллеги не успели среагировать, их амулеты были настроены на защиту от магии, поэтому взрыв стал для них фатальным. Меня спас Внимательный, — дедуля поглаживает мерцающий на подушке рядом телескоп. — Такой мощный выброс в непризнанном мире едва не погубил его, но Внимательный успел впасть в спячку.
Мне тоже хочется в знак благодарности погладить его призванный предмет, но не решаюсь: тот ведь живой и может такой фамильярности не оценить. Тем более во мне опять бурлит отражение боевого настроя Арена.
— Кристаллы с дополнительными зарядами магии погибли вместе с моим помощником. Внимательный спас только меня, но одежда сгорела. На поле боя я буквально остался голым. Следовало сразу попробовать переместиться, но я растерялся или это было следствием шока: я зачем-то стал искать одежду. Успел натянуть штаны мёртвого солдата, когда меня накрыло второй волной воздушных ударов. Осколок снаряда ударил в голову, и очнулся я уже в госпитале несколько недель спустя.
Дальнейшую историю я знаю, но дедулю не останавливаю.
— Я не помнил ничего. Медсестра, твоя бабушка Лиля, рассказала мне, что по документам моё имя — Максим Белкин. И когда меня привезли в госпиталь, я так крепко держал телескоп, что забрать его смогли только после операции. Меня практически списали со счетов, но телескоп она при переезде госпиталя захватила. Сказала, сердцем чувствовала — нужен он мне, скучать без него буду, когда на поправку пойду. Может, в ней тоже было немного магического дара — такое случается в непризнанных мирах. — Дедуля взъерошивает мои волосы. — Ну а там скоро и конец войны, безуспешные попытки разыскать семью Белкиных, вспомнить хоть что-то, кроме телескопа, который казался мне таким родным и важным. Попытки найти себя. — Он усмехается. — Теперь понимаю, почему я не мог вспомнить свою профессию и окружающий мир. Но я приживался, а потом была случайная встреча с Лилей, любовь, семья, сын, вдовство, внуки… Как быстро пролетело время. Так что там с моим родом? И как ты здесь обжилась?
— Ты был очень нужен семье, — неохотно начинаю я и рассказываю, как Флосы оказались на грани разорения. Только об Элиде умалчиваю: мне хватает тяжёлого вздоха дедули и напряжения, сковавшего его тело, от моих безжалостно честных слов. Надо его постепенно новостями шокировать. — И твоя жена… она жива.
— Ох, чувствую, ждёт меня знатная выволочка. Я был безрассуден, — грустно признаёт дедуля. — Но собирался вернуться и не ожидал, что всё выйдет так…
— Ты хотя бы вернулся.
— А ты? Сдаётся мне, мы сейчас во дворце не из-за моей дружбы с императором Видаром.