Попаданка в академии драконов 4
Шрифт:
Эльфийская армия озаряет степь живительным зелёным сиянием. Вокруг их лагеря на сухой и безжизненной земле проросли деревья, закрывающие их тенью, и пробились родники, дарящие прохладу под палящим солнцем.
Фосфорным светом горят зомби, некроманты и личи людских армий.
Землю под ногами и лапами воинов закрывает непроницаемый покров магии.
Зажав метку, мысленно отчитываюсь: «Ничего не разглядеть, даже если под армией находится поглощающая печать, среди потоков магии я её контура просто не увижу».
Арен прямо в воздухе
— Тогда срисовывай щит Пат Турина! Пробьём его — разберёмся со всем остальным.
Оптимисты они.
Киваю.
Похоже, Арен успел переговорить с отцом или ещё кем-то, потому что армии одна за другой отступают от Пат Турина ещё дальше, чем отошли при первом известии об откачке магии.
Деревья и ручьи опять чудесным образом уползают следом за эльфами и обустраивают их стоянку. Ветки растопыриваются так, чтобы дать больше тени.
Интересно было бы рассмотреть магов других стран, драконов, архивампиров и некромантские войска, но моё дело — щит. Щит, который на первый взгляд выглядит совершенно безумным и нечитаемым переплетением цветных линий.
— Лера, у тебя всё получится!
Вновь киваю: какой бы сложной ни была структура, она должна быть. Это понимаю я, этим успокаивали себя тысячи видящих до меня, то же самое говорила Ланабет.
— Я превращусь в дракона, так мне проще тебя прикрывать, — напоминает Арен.
— Я справлюсь, — слабо улыбаюсь ему.
— Не буду мешать.
Во вспышке золотого света из человека рождается дракон. Вдвоём с отцом они кружат рядом. Пушинка парит ещё выше.
А я начинаю облёт щита.
Он сложный, но повторяющийся, а значит, надо уловить его ритм и пропорции. Тогда проще будет выделить основу, по образу и подобию которой создано остальное полотно щита. В художественной школе нас учили подмечать размеренности в объектах, тут… почти то же самое. Так я себя успокаиваю, прежде чем полностью сосредоточиться на изучении невероятного плетения.
Время бежит быстро, и ощущение это усиливается текущей в Пат Турин магией: бесконечные потоки, словно таймер на бомбе, напоминают, что надо торопиться. Слишком близко Арен подлетать не даёт, так что разбирать структуру внутри шестиугольных кластеров приходится через подзорную трубу.
Я внимательно изучаю щит. В той части, где смыкается с землёй, он делится на триста шестьдесят фрагментов. Из них он выстраивается, их всё уменьшающиеся копии закручиваются по площади щита спиралью и доходят до точки в самой вершине купола. Он был бы идеальным, если бы не «дырки» под потоки магии.
Моя надежда на волшебную бумагу умирает быстро: ни по первым, ни даже двадцатым штрихам направляющих магические печати не дорисовываются. Для заговорённого предмета мешанина линий, наверное, слишком сложна.
Приходится всё делать вручную. Я несколько раз проверяю,
Шатёр для совещаний мерцает золотым шпилем. Рядом полыхает магией Саториус. Надеюсь, ему с его искусственными частями тела откачка магии пока не вредит.
Пикирую к нему, окунаюсь в жар раскалённой солнцем земли и запахи палаточного городка. Тихо гудят голоса, бряцают доспехи.
Сквозь дымку магии на висках магистра поблескивают капли пота. Даже если Саториусу плохо, он этого не показывает.
Между установленных вокруг шатра палаток выходит серо-дымчатый архивампир.
С противоположной стороны выступает эльф в серебряной узорчатой броне, сияющий так ярко, что кажется зелёным. На груди у него герб с деревом и кругом под ним, на котором одна восьмая часть заполнена густым узором изумрудов, а большая часть — бриллиантами. Следом за ним идут ещё пятеро эльфов в облачении чуть попроще. Совсем чуть-чуть.
Архивампир подходит первым, медленно кивает.
— Доброго дня, леди Валерия, — судя по бесцветному голосу, его мне представляли перед «свадьбой», но я совершенно не помню ни его имени, ни даже названия кантона.
От эльфа веет свежестью и ароматом свежескошенной травы.
— Леди Валерия, — эльф протягивает мне руки (из-за свойств гогглов кажется, что мы стоим лицом к лицу) и, поймав ладонь, наклоняется и прижимается к ней прохладным лбом. — Я наместник Беарион, властитель северо-западных лесов, кровно обязан вам за спасение моей дочери Алиэнель и моей свободы. Она две недели была пленницей Культа, и благодаря вам мне не пришлось делать страшные вещи и предавать родину.
— Я бы не смогла ей помочь, если бы не Никалаэда из моей гвардии, — в этом есть небольшое преувеличение, но совсем маленькое. И полезное.
Архивампир усмехается. Руки эльфа вздрагивают, он произносит тише:
— Я всегда буду об этом помнить. — Беарион отступает, расправляет плечи и произносит совсем иным тоном. — Не буду вас отвлекать.
Он кивает свите, и к нам подходит суровый эльф в чернёной броне с чеканными змеями.
Вчетвером мы заходим в пропахший благовониями шатёр. Пол в нём устлан роскошными коврами, полно искусных стульев-тронов для покинувших его правителей.
Я вытаскиваю из блокнота листы и, нащупав рукой стол с пачкой бумаги и перьями, выкладываю зарисовки на отполированную поверхность. Мастера щитов встают вокруг. Все трое очень высоки и широкоплечи, их как-то много в этом шатре для одной маленькой меня, и они очень хмуро смотрят на мои схемы, словно я сделала что-то не так. Но я уверена, что всё изобразила правильно, и остаюсь стоять с прямой спиной и чуть приподнятым подбородком.
Мимо протекает магия, уползает в сторону невидимого из-за палаток Пат Турина.