Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор
Шрифт:
— Пресветлая Матерь… — зашептала Лайна, и губы её дрожали. — … чудо. Просто чудо! Волшебство…
Она упала на колени перед ложем отца и расплакалась.
— Эл, ну я же говорил! — тиин запрыгал, как воробушек. — У тебя получается, надо только поверить в свои силы!
Мои чувства были… смешанными. Это одновременно была я, Елена Аркадьевна из третьего роддома, и не я — магичка Эллен из столичной Академии. Или я просто боялась поверить в свою обновлённую личность, в новые способности и возможности. Дверь так близко, стоит лишь потянуть за
— Нужно осмотреть остальных, — и решительно направилась к вчерашнему жениху, который лежал на кровати такой же обессиленный, как его отец до этого.
На этот раз я действовала увереннее, нельзя медлить и позволять страху и неуверенности брать верх. Первый раз, делая разрез скальпелем на живом человеке, я жутко боялась, руки тряслись, по спине градом катился пот. Но с каждым разом получалось всё лучше и лучше.
Магия — почти такой же инструмент, только требует более тонкой настройки.
В следующие несколько часов я успела опробовать силы ещё не четверых, а потом резко накатила слабость. Под охи и ахи Деллы, которая следовала неотступной тенью, сползла на пол и сказала:
— Хочу есть. Я голодна, как волк.
Уже знала, что магическую энергию восстанавливают еда и сон — это особое топливо. И, если боевые маги больше всего нуждаются в жирной, масляной и мясной пище, то целители — во фруктах и овощах.
Но я была не согласна с такой несправедливостью! Поэтому, когда мне наперебой начали предлагать утку, жареных карасей и яйца, не отказывалась. Ела так, что за ушами трещало, да ещё и закусывала свежим луком и хрустящим хлебом. Оставалось удивляться, как только желудок столько вместил и не лопнул.
А потом я бессовестным образом вырубилась прямо за столом. Это была яма без дна, где я парила, а вокруг мелькали отрывки из моих собственных воспоминаний о прошлом и воспоминаний Эллен. Картины из Академии заставляли сердце тревожно трепетать и искать разгадку, которая по-прежнему была скрыта за семью замками.
Пробуждение было таким же резким. В ткани сновидения появилась брешь, откуда хлынули потоки света, и меня выбросило в реальность.
Сев на кровати, я огляделась.
Меня положили в закутке, отгороженном от пространства комнаты плетёной ширмой. Вокруг стоял полумрак, но вот забрезжил огонёк свечи, и я увидела взволнованные лица Деллы и Лайны.
— Как вы, нейра? — спросила женщина, протянув мне кружку с водой. — Мы перепугались, но ваш питомец сказал, что для магов это нормально.
И тут из дальнего угла послышался оскорблённый писк:
— Я не питомец! Я друг и фамильяр! — синяя мохнатая молния пролетела через всю комнату и шлёпнулась на колени. Пискун подставил грудку, чтобы я её почесала, и довольно заурчал. Надо же, я и не знала, что он умеет издавать такие звуки.
Ой! Что это я здесь разлеглась? Осознание шарахнуло током, и, подхватив тиина, я подскочила:
— Как больные? Никто не умер? — и зашарила
— Мы поили всех отварами трав и ягодными компотами. Медленно, по глоточку, чтобы не захлебнулись. Как вы и велели, нейра! — деловым тоном произнесла Делла. Молодец, девчонка, быстро учится. — Те, кого вы исцеляли магией, в хорошем состоянии, спят. Но… — она взволнованно прикусила нижнюю губу. — …появились новые больные. С утра они ещё были здоровы, но недавно началась рвота и заикание…
От этих слов под рёбрами словно воронка разверзлась.
Блин!
Нет, я знала, что всё это не закончится так скоро, что легко не будет. Но нервно до предела. Переживательно очень, потому что даже за столько лет в медицине я не научилась до конца отгораживаться от чужих бед. Если хочешь сохранить сердце и голову здоровыми, научись закрываться — так мне говорили.
Но жалость, эти врождённые участливость и безотказность заставляли меня пахать сутками практически без сна, срываться и бежать по первому зову, бросая дом. Возможно, два своих брака я разрушила сама. Годами гнала от себя эти мысли, но они нет-нет да и всплывали в голове.
— Ладно, ведите, — скомандовала, махнув рукой.
В теле ещё ощущалась слабость, да и в желудке было пусто, хотя прошло всего часа четыре. Если меня будет так валить после нескольких человек, то что делать с остальными? Но я заставляла себя не думать о плохом и настраивалась лишь на позитив.
Помогали все неравнодушные. Наварить компотов, напоить больных, помочь промыть желудок, накапать слабительного… Делла бегала от одного к другому, как молодая козочка. Присоединился даже Пискун. С видом строго профессора он опрашивал и заболевших, и тех, кто вчера гулял на свадьбе.
А у меня зрела идея. Поэтому, достав из закромов пробирки со специальными магическими печатями, я собирала туда материал — фрагменты заражённой колбасы и промывные воды. Так, на всякий случай. Потому что мой мелкий пушистый друг внезапно вспомнил, что в столице живёт весьма одарённый, но очень странный маг, про которого говорили, что он не от мира сего.
Тиин слышал разговор Эллен с отцом о том, что маг занимается исследованиями различных инфекций, но не находит поддержки в круге столичных коллег. Над ним смеются, считая сумасшедшим.
А если в этом мире кого-то называют чокнутым, то это явно мой товарищ! Ещё бы с ним встретиться…
От мыслей меня отвлекли, позвав к тяжелобольной. Пискун, прекрасно зная свой долг, принял облик браслета, чтобы помочь с концентрацией. Не верилось, что когда-нибудь я смогу обходиться без него, у детей магов на это уходило от трёх до десяти лет, всё зависело от способностей и таланта.
Это была беспокойная ночь. Я боялась отключаться, но тело не спрашивало, само отправляло в целительный сон, после которого я просыпалась голодной, как тиранозавр. Казалось, мой метаболизм разогнался до скорости света, и, несмотря на количество съеденного, на теле не отложится ни жиринки.