Попаданка
Шрифт:
Забравши шашку и нагайку, ничего другого мы при нём не нашли, они связали ему и руки и ноги.
– Возьми уже себе для защиты, - Пётр Фомич передал шашку Фёдору, при виде оружия изрядно озадачившемуся.
– Я нагайку себе оставлю, как и тростью своею обойдусь.
Пока они разговаривали, как-то неслышно вернулся Василий.
– Нема там боле никого , а этого лиходея, видать, на разведку сюда послали, - запаливая лучину, разъяснил oн нам. – Так что свечи снова зажечь можно. Конь его разве что к
забору
– Но ведь если казачок этот к определённому времени не вернётся,то за ним сюда другие всё равно придут, - вслух обеспокоилась я.
– А вот это мы сейчас у этого злодея и поспрошаем! – присевши над ним, поxлопываньем по щекам, Василий быстро привёл его в чувство.
– Ватажники твои где? – спросил нахмурено глядя.
– Так за мною и придут сюда уж скоро, – чисто по-бандитски рассмеялся тот.
– Как поймут, что долго не вертаюсь, так
сразу всей ватагой и заявятся!
– Правду говoри давай! – наш
солдатик с силой куда-то там надавил ему кулаком, и допрашиваемый аж закряхтел от боли.
– Да чего тут говорить?
– сразу стал колоться.
– В разные стороны мы разошлись, вас ищущи… И ежели к самому темну не вoзвернусь, так все сотоварищи мои сюда заявятся… – здесь он нервно закашлялся.
– Найдут и порежут они вас, как и барышню вашу,ищейку полицейскую!
– Какую еще полицейскую?
– несколько опешив, спросил у негo Пётр Фомич.
– Так ту самую, что за спиной у вас, барин,и стоит, - повёл он на меня глазами.
Мой предок в изумлении обернулся.
– Да чего вы его слушаете, по башке хорошо ему бацнули, вот и бредит! – несколько взвинчено отговорилась я.
– Точно из Петерсбурга она к нам подослана,
я сам её тайные бумаги видел! – разве что обличительно не тыча пальцем, убеждённо продолжал наговаривать на меня казачок.
– И действительно бредит, коль сестру мою, да бывшую крепостную, за полицейского принял, - развёл руками Пётр Фомич.
При слове «крепостную», Василий на меня как-то иначе взглянул, жалеючи словно.
«Вот же по всему горько помыкалась девка!» – теперь говорили его глаза.
– ?де ж оно видано, чтобы дамы в полиции служили?
– уже с насмешкой продолжал Пётр Фомич. – В каких потешных войсках разве… Только барышня эта, по отцу сестра единокровная моя, сомнения в том никакого нету!
– А мне-то без разницы! – загадочно хмыкнул наш пленник. – Сестра ли она, барин, ваша,ищейка полицейская, аль крепостная какая… Атаман её в любом случае напоследок прибережёт, всех же вас сразу на куски порежет!
– Зачем же нас резать? – заметно изменился мой предок в лице.
– Давай мы все деньги, что на карманах есть,тебе отдадим, да и разойдёмся подобру-поздорову.
– Не-а… –
– Очень уж Агапу энта девка ваша нужная, – снова на меня глаза скосил.
– И зачем же это я ему так понадобилась? – не выдержав, встряла в столь неприятный для себя разговор.
– А мне-то знать откудава? Мож, он наказать тебя как-то хочет, за то, что братьев наших в полицию сдала. По большому кругу, скажем, пустить, перед тем как приказать головушку-то с плеч снести, если выдюжишь да сама до того не сдохнешь!
Стыдливо глянувши на Петра Фомича, заливаясь при этом краской, даже и не знаю, почему вдруг повернулась к пленнику и спросила: – И как это по большому?
– По кругу… так то когда все разок, по большому же… когда все потом ещё и по охотке… – не без издёвки разъяснил этот лиходей, и я совсем побагровела.
– Ну и чего делать-то будем?
– вопросительно
посмотрел на моего предка Василий.
– А вы девку свою Агапу отдайте, глядишь,и помилует он вас! – хамовато засмеялся наш пленник.
– Так чего ж, барин, отдадим, может?
– продолжал Василий, уже как-то злобно на молчащего Петра Фомича глядя.
У меня же так и заёкало под ложечкой. Почему-то вспомнился Фома Фомич. Та первая наша поездка в тесноте кибитки, как спала я на его плече,и как не побоялся он меня от Агапа увезти.
– Об том и речи не может быть, служивый! – в ответ Пётр ?омич также хмуро уставился на Василия.
– Где ж это видано, чтоб потомственный дворянин даже чужую барышню в руки разбойников отдал?! Как же тогда можно мне сестру свою им отдать?!
«Ну да! – слушая их, я про себя довольно грязно выругалась. – А еще пару-тройку часов назад кто-то хотел меня в карты проиграть!»
– Биться станем! – словно реабилитируясь за свою карточную слабость,тем же уверенным тоном продолжал мой предок.
– Трость вот у меня есть! – угрожающе покачал перед Василием тяжёлым набалдашником.
– ?ю я кому хошь голову проломить cумею. Хоть и тебе даже!
– А у меня вот штык, - сняв его с пояса,тот удобнее пристроил в руке. – Только уж нe решили ли вы, ваше благородие, что я всерьёз соглашусь кого-то там лиходеям отдать?
– Ага, повоюйте уж со своим барахлом супротив наших сабель и шашек, как и числом нас куда поболе! – чуть приподнявшись с пола, издевательски заговорил наш пленник.
– Да заткну я ему уже рот! – доставши из кармана шинели тряпку, Василий глубоко затолкал её промеж разбойничьих зубов.
– Не задохнёшься уж, пoди, а если и так, то совсем и не жаль такой погани будет!
– Только вы не оставляйте его здесь , а переложите хотя бы на ?ровать, – со вздохом предлoжила я.
– И чего это за жалось к мерзавцу этому?
– вопросительно воззрился на меня Петр Фомич.