Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного

День был хороший, солнечный. Я за рулём, уставшая, но довольная. А дальше всё быстро. Ресницами — хлоп! И вот уже в мою Ладу Калину врезается громадный чёрный джип. Помню, последней мыслью было, что точно не выживу после такого столкновения. Больно не было, страшно тоже. Слишком быстро. А затем меня накрыл золотистый, мерцающий свет.

Мрачно и как-то скомкано? Допустим, но, как оказалось, это не конец, а самое

Отсчёт начинает через…

Три.

Два.

Один!

— Ваше Высочество! Ваше Высочество! Крагх побери, госпожа не дышит!

Кто-то надо мной что-то вопит. Всё-таки жива. Мысли пока что вялые, им обычно после пробуждения нужно время, чтобы набрать скорость. Госпожа? Я в палате с любителями БДСМ? Приоткрываю глаза, замечаю сразу три вещи.

Первая — это не похоже на больницу, всё обшито красной тканью, всё такое барокко.

Вторая — мужчина надо мной будто только что сбежал из какого-нибудь спектакля — кружевная белая рубашка, изумрудная жилетка, надушенные и напудренные тёмные волосы… Странно.

Третья — рёбра ошпаривает сильная боль, дышать трудно и находиться в сознании тоже.

Перевожу взгляд ниже и обнаруживаю на себе зелёно-синее платье. Бархатное, с кружевом, рюшами и, конечно же, корсетом.

— Сними! — шепчу. — Сейчас же ослабь…

— О, Ваше Высочество, вы очнулись! Как хорошо!

Ну что за недотёпа? У меня уже в глазах всё плывёт, но повышаю голос:

— Говорю, корсет развяжи!

Он замирает на несколько мгновений, затем мотает головой то ли утвердительно, то ли отрицательно, но помогать всё же кидается. На удивление не возится со шнуровкой полчаса, и я не успеваю умереть (снова?) до того, как он заканчивает. С удовольствием делаю вдох и выдох.

— Что… — произношу, прочистив горло. — Что здесь происходит, товарищ?

Он отшатывается от меня, низко кланяется. И остаётся в таком положении — согнувшись пополам — пока я, всё ещё валяясь на полу в этом ужасном платье, не свожу с него недоумевающего взгляда. Чего он хочет?

— Ваше Высочество… я не смею об этом говорить, — начинает протяжно, — но у меня больная спина. Я сорвал её по дороге в вашу резиденцию.

Я выгибаю бровь. Бедный мужчина.

— Вам помочь разогнуться? Знаю, как это неприятно. У самой недавно было.

— Ваше Высочество, принцесса Виктория, я же не об этом говорю…

Принцесса, значит. Час от часу не легче. Впрочем, если это не шутка, а новая жизнь, то я вовсе не против.

— Как тебя зовут? — спрашиваю, принимаясь стягивать с себя омут, в котором утонуть можно. Душиловка какая-то, а не наряд.

— Гарольд, Ваша Высочество, кутюрье. Наверное, это всё удар, воздух… его отсутствие… — он умудряется жестикулировать всё ещё в согнутом положении. Странный, однако. — Я ведь уже представлялся.

—

Он совершенно теряется и смотреть на меня начинает совсем измученно. Ладно, никакого постсоветского колорита, поняла. Гарольд так Гарольд.

— Ваше Высочество… тяжело, — пыхтит он.

— Так поднимись!

— Я… да как же… О, что вы делаете, Госпожа?

В конце концов, он зажмуривается. Наверное, потому что я окончательно избавляюсь от корсета и платья. Для удобства встав на колени.

— Можешь смотреть, чего так переживать? Женщин никогда в нижнем белье не видел? Бедолага…

Хотя какое это бельё? Просто нижнее шёлковое платье. Очень целомудренное, между прочим, длинное и без выреза.

— Я… Ох… — он начинает что-то мямлить и едва ли не плакать. Я тем временем занята тем, что рассматриваю собственные руки. Может быть, и неприлично не смотреть на собеседника во время разговора, но во-первых, он на меня тоже не смотрит, а во-вторых, пальцы не мои совсем. Тонкие, бледные, холёные, нежные.

И тут варианта два: либо авария и последующая хирургия творит чудеса, либо тело в принципе не моё.

Нет, разумеется, можно было и раньше догадаться, но чёрт возьми…

Я усмехаюсь не по-доброму собственным мыслям, не глядя на бедного мужчину, при этом спокойно объясняя ему свою позицию:

— Гарольд, я не люблю намёки. Если тебе есть что сказать, пожалуйста, друг мой, говори прямо. Почему ты всё никак не разгибаешься и зенки не продираешь? Я понимаю, я принцесса, а ты, очевидно, нет… Но посмотри на это с другой стороны — ты спас мне жизнь. Мы в закрытой комнате. Никаких титулов, только голая, — касаюсь своей ключицы, — правда.

— Вот именно! Ваше Высочество, я же мужчина…

— Мужчина? — я усмехаюсь, переводя на него взгляд, но свою мысль не продолжаю. Обидеть не хочу. Всё-таки милый человек.

— Вы же знаете, слуга не может смотреть сверху вниз на королевских особ… А вы на полу, принцесса. И всё никак, — он всхлипывает, — не встаёте.

Оу.

— Господи, так бы и сказал — встань! Встаю, встаю…

Я быстро спохватываюсь и поднимаюсь несмотря на головокружение.

Я это, значит, делаю, а Гарольд не шевелится.

И всё ещё жмурится.

— Ну что не так?

— Вы… вы прикрылись?

— Я уже прикрыта. Вообще ничего не видно. Сам посмотри! — не выдерживаю и тихо смеюсь. Так странно он выглядит. Вот только я неизвестно где и в чужом теле — ещё страннее. Но проблемы надо решать поступательно. — Ты же кутюрье вроде. Мерки для своих платьев не измеряешь обычно у королевских особ? Или прямо в платье обмеряешь, м? Я не спец, конечно, но мне кажется, что это плохая идея.

— Для этого есть специальные люди, Ваше Высочество.