Попаданы

Макара Дэйв

"Говорун", на четвереньках, резво взял старт и скрылся за дверью.

Любой другой, кроме Мила, мог бы решить, что Кат и вправду собирается прибить очередного слабоумного "депутута", настолько тяжело смотреть на неподвижное лицо, с короткой, белой стрижкой.

– "Ковчег"!
– Мил вернулся за стол и обратился к висящему на орбите кораблю.
– Сколько еще демократов осталось?

– Два миллиона, девятьсот одиннадцать.
– "Ковчег", за последние пять лет совместного труда настолько "очеловечился",

что в его голосе скользила легкая усмешка.
– В следующей партии будет 5000, так что - готовьтесь!

– Кат, предложения есть?

– Фермеры их не примут. Или, сразу отправят на компост.
– Кат устроился напротив человека, чьё право держать в руках власть был готов поддержать в любую минуту.
– А в городах оставлять - только смуту будут гнать - к делу не приучены, сам понимаешь...

– Это я еще "известных", до поры, придерживаю!
– Обрадовал своим заявлением, "Ковчег".
– Тех, что в Европу не успели смыться...

– Как вариант, эту шушеру, демократическую, скомплектовать по требованиям и отправить на острова.
– Кат блеснул зелеными глазами.
– А там, кто выживет, с теми и будем дело иметь...

... На второй год, поселенцы спохватились - за всеми делами, заботами, постройками и болтовней - упустили из виду совершенно немаловажную вещь - планета, которая дала им такой удачный "стартовый пакет" так и продолжала крутиться по своей орбите безымянной!

Население, накопившееся за это время - полный миллион, задумчиво чесал верхние отростки, озадачившись именем.

Кроме Ката, сейчас уже никто и не вспомнит маленького человечка, махнувшего на все рукой и громко заявившего: "Как по вам - думайте сами. А по мне, раз кормит, привечает - значит, "Матушка""!

Так, с легкой руки русского белоруса Виктора Безпачко, и поплыла по орбите "Матушка", наматывая вокруг своего светила новые витки.

Через три года, щедрая "Матушка" содержала уже сорок миллионов человек, всем найдя работу по сердцу и жилье по душе.

Оставалась одна, маленькая, проблемка...

Времена, когда "по статистике на десять девчонок - девять ребят", остались далеко.

На десять мужчин - семь женщин.

Мил хватался за голову, бился в корчах, но "русские женщины" так и остались "штучным товаром".

Слишком легки и просты, европейские ценности, затягивающие в свои сети тех, кто не желает справляться с трудностями.

Ведь так легко и просто, не делать ничего, обвиняя всех и вся.

Крепкие семейные пары, еще с Земли, "пробуждались" в числе первых, нивелируя эту проблему.

Однако, скоро, очень скоро, придется решать еще и ее.

Друиды, узнавшие, что на орбите "вертятся" больше пяти миллионов детей, больше, со своими плодами к взрослым не подходили, дожидаясь "молодую поросль", как сказала Малика.

Вот и еще одна проблема, которая нарисуется, как ты не

крути.

Мил устало потер глаза и снова покачал головой.

– Мил.
– Кат щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание.
– Ты обещал меня отпустить. Не хочу я уже с людьми общаться. Видеть их не могу! Да и они меня, не горят желанием...

– Кат. Давай, к этому вернемся через полгода. А лучше - год!
– Мил скривился.
– Запустим производство и катись, на все четыре стороны!

Кат сжал кулаки и вышел из кабинета не прощаясь, с прямой, как стрела, спиной и "мертвыми" глазами.

"Вот и еще одна проблема!" - Признался самому себе Мил, делая пометку, что мурыжить такого человека, как Кат, до бесконечности, не получится.

Хорошо если он сломается.

А если - взорвется?!

Да вся гвардия, все сто пятьдесят тысяч человек - легко шагнут за ним, слушая ту, самую первую сотню, что шла за Катом, зная, что он не предаст, не обманет и не бросит.

Вместе они, вместе, "пропахали носом" всю поверхность Матушки, от острова, до острова.

Каждый камешек, каждая военная база - все это - Кат, хоть он так и не считает.

И нельзя отпустить - уйдет он, потянутся за ним сотни молодых, покидая планету, ведь пример - заразителен!

Трехэтажное здание, построенное еще одним из первых, в городах-передержках, для спускающихся с орбиты, уже стало мало, не вмещая всю администрацию.

"Столица нужна, столица!" - Мил уткнул локти в столешницу и упер в ладони голову.

Еще в свою бытность, начинающего писателя, именно так ему думалось проще всего - глаза затуманивались, и сознание уносилось в далекие дали, легкое, невесомое, незримое, охотясь за новыми впечатлениями.

В этом человеке, сидящем теперь за столом, никто не узнает того, чьи книги издавались и переиздавались. Их хаяли или хвалили, а автор так и сидел за своим стареньким компом, пил черный чай и уносился мыслями в дальние веси, в поисках того единственного зерна, посадив которое, он сможет вырастить свой новый роман.

Матушка, с ее друидами, отсутствием спутника и ровным климатом - как по заказу, бери и строй "Дивный, новый мир".

Не строится новое, если старое не отпускает.

Не зря, совсем не зря, Кат вытребовал себе "молодых и ранних", отказавшись от генералов и маршалов той, прошлой, страны.

Другие времена, другое оружие, другие правила.

А сам Кат изменился в худшую сторону, став раздражительным, жестоким не в меру и циничным - оттого и ушел от своих "молодых", честно признавшись, что "дальше" он все только испортит.

И поседел, в одну ночь и одним взглядом остановил всех, кто попытался задать вопрос - что же случилось.

– Мил! Производственники собрались.
– Помощник, вошедший без стука, напомнил о расписании.
– Дела...