Попадос 3: Велика Перемога

Соколов Лев Александрович

Пивася тем временем зачерпнула, из стоящей рядом с костром бочки какой-то жидкости в ковшик, сорвала росший рядом у дерева мухомор, и подошла ко мне.

– Выпей это, мой лыцарь, - сказала Пивася, - и закуси чудо-грибом.

Я поднес ковшик к лицу, оттуда пахнуло какой-то спиртной брагой. Глаза мои все время тянуло вниз, смотреть на Пивасини перси, а для того чтоб выпить нужно было закинуть голову. Совместить оба дела было нелегко, но я справился. Мухомор на вкус тоже оказался ничего. В глазах у меня слегка поплыло. А Пивася

начла пританцовывая, и делая завлекательные движения, медленно отступать, заманивая меня в ходящий вокруг костра хоровод.

В груди у меня будто бил молот. Я хотел уже двинуться на некрепких ногах вослед за Пивасей. Но в этот момент меня кто-то крепко ухватил за руку. Я обернулся, - какой-то старпер с длинной белой бородой почти до земли, держал меня, и пытливо смотрел пронзительными голубыми глазами.

– Хорошо что я нашел тебя, юноша.
– Вымолвил старец.

– Ты кто, дедуган?
– Буркнул я.
– Пусти, меня девка ждет.

– Подождет твоя девка.
– Сердито тряхнул головой старик.
– Ты знаешь кто я?

– Да не знаю я тебя.
– Пробормотал я.
– Век бы тебя не видать.

– Я - дед-всевед! Волхв по имени Вельмимудр!
– Объявил себя старикан.
– И я пришел открыть тебе страшную тайну.

– А не может эта страшная тайна подождать до утра?
– Кажется я увидел Пивасю, среди сплетения девичьих фигур в хороводе.

– Не может!
– Громыхнул дед.
– Ведь завтра ты отправишься в гибельные леса! На поиски меча Светозара! Знаешь ли ты кто хранит его?

– Да мне пофиг кто!
– Я снова увидел наливной ядреный зад Пиваси, и попытался вырваться. Но дед вцепился как клещ.

– Хозяин гибельных лесов один из ближайших прислужников жидовина Мордехая! Сам Кощей Бессмертный!

– Обалдеть.
– Почти не слушая деда пробормотал я.
– Пивася у костра совершала такие движения, что я уже видел только её.

– Могуч Кощей...
– продолжал бубнить где-то на заднем плане старикан.
– Но сила его хранится вовсе не в теле... она висит... ты должен добыть это яйцо!...

– Да добуду я тебе это яйцо!
– Рявкнул я, и с отчаянным усилием вывернувшись из старперского захвата, рванулся к хороводу у костра, - к Пивасе.

Мухоморы с брагой к этому моменту меня уже крепко забрали. Смутно помню, как танцевал у костра, в окружении голых тел. Здешние пляски были мне не ведомы, поэтому я изображал то, что тело помнило по рейв-вечеринкам. Сколько это длилось не знаю, но я почувствовал, что Пивася потянула меня из хоровода. Мы отдалились от костра, тут я зарычал, и завалил Пивасю на папоротник. Пивася забарахталась, растопыривая ноги, я приземлился куда надо, и!...

Больше особо ничего и не помню.

***

Пробуждение с утра вышло, не сказать, чтоб приятным. Во-первых, оказалось, что в порыве бурной мухоморной страсти я завалил Пивасю не на папоротник, а в крапиву. Пятки и колени теперь покрылись волдырями, и чесались отчаянно.

Во-вторых, оказалось, что завалил я вовсе и не Пивасю, а какую-то другую девку, - рябую и с толстым задом. Вот ведь лажа! Как же я перепутал?.. Не успел я толком почесать зудевшие от крапивы коленки, и аккуратно убрать свою руку из-под головы дрыхнущей конопатой девки, - как меня вдруг схватили под белы руки, и дернули с земли.

Я осмотрелся - меня держали двое дюжих княжеских дружинника. Огромные блондинистые воины в сияющих кольчугах.

– Пора, козак - сказал мне державший меня справа воин.
– Время отправляться в гибельный лес.

– Одежда-то моя где?..
– Вяло шевеля распухшим языком прогугнил я.

– Не волнуйся, одежду дадим.
– Пообещали воины, крепко держа меня под руки.
– Пошли.

И воины повели, а вернее потащили меня к княжескому терему. Голова моя гудела. Свет резал глаза. Честно говоря, мне хотелось огуречного рассола, а никаких не подвигов. Но кажется воины были посланы за мной как раз за тем, чтоб я не увильнул от приказа князя. Мне стало как-то тревожно.

У самого княжеского терема меня и моих конвоиров догнала Пивася. Вид у неё был тоже помятый, на шее виднелось несколько засосов.

– Иванко!
– Выдохнула Пивася.
– Куда ты вчера пропал? Я ведь думала, что отдам тебе свою невинность! А с утра оказалось, что невинность-то я точно отдала, а рядом в кустах никого... Это тебе отдала я свой цветок?

Пивася глядела на меня с мольбой, и я подумал, что некоторые моменты с древних и до моих времен, мало изменились. Аккуратнее надо быть с мухоморами... Я вспомнил страшную на фейс рябую девку, рядом с которой проснулся, и решил применить мудрость, которой меня научили старшие камрады, еще в моем мире: Главное, не то как прошла твоя ночь, - главное, как ты потом об этом рассказал. Все-таки шуры-муры с княжеской дочкой, - полезное дело.

– Конечно мне!
– Важно подтвердил я, бултыхаясь между несущих меня стражников.
– Уж ты мне свой цветок отдавала и отдавала! Я был неукротим! А ты все просила меня продолжать и продолжать. Но где-то раза после двадцатого, наоборот взмолилась, - чтоб я прекратил. Вот такие дела.

Пивася посмотрела на меня с восхищением.

– После двадцатого?!

– Даже двадцать третьего, если быть точным.

(Нечетные числа всегда вызывают больше доверия, - мотайте на ус, пацаны).

– Я всего этого ничего не помню.
– Призналась Пивася.
– Но судя по тому как ноет мое тело, - так все и было. Вот какой мне достался могучий и неукротимый лыцарь.

– А то!
– Подтвердил я.
– Да ты и сама, Пивася, была великолепна.

– Правда?
– Пивася запылала как маков цвет.

– Дык, ясен пень! Я-то любую девку расшевелю. Мы бы с тобой и больше успели, но меня отвлекал этот... как там его... Волхв Вельмимудр.

– Это дело хорошее!
– Обрадовалась Пивася.
– Ты его советы не забывай. Он очень мудрый.