Попадос 3: Велика Перемога

Соколов Лев Александрович

Чу! Что за крики слышу я впереди, за излучиной реки? Женский голос зовет на помощь. Даже по визгу девушки, я понял, что она не москалька, и очень красива. Не раздумывая, я аки барс, ринулся вперед!

За склоном холма, у воды мне открылась отвратительная сцена. Какой-то смуглый полуголый мужик, раскидав округ черные одежды, подмял под себя девушку, и сладострастно пыхтел, подбираясь к сокровенному. Я огляделся, уверился что насильник один, - и побежал вниз по отлогому берегу.

Топая по траве, я остро пожалел,

что у меня с собой не было никакого оружия. Когда я участвовал в АТО, у меня был верный АК-74 (расшифровывается как Автомат Мыхайлы Калашниченко, если кто не занет). Да еще ПМ - (то есть Пистолет Мыколы Макарчука). Украинцы всегда умели делать отличное оружие! К сожалению, на очередной майдан менты нас с оружием не пустили, и в прошлое я попал без него. Ничего, справлюсь как-нибудь...

Насильник так увлекся, что даже не услышал, как я подбежал. Наверно он понял, что здесь не один, только когда я пнул его в бочину, как футбольный мяч! Так он с дивчины и улетел с воплем. Пока он там барахтался, я помог дивчине подняться, и она тут же спряталась за мою широкую спину. Этот, тем временем тоже поднялся, и я наконец смог разглядеть его толком. Лицо мое скривилось от омерзения. Был только один шанс встретить что-то хуже москаля. И он мне выпал.

Жид! Горбатый нос, оттопыренные уши, бездушные как два черных омута, глаза. Завитые длинные пейсы и кипа на голове, дополняли картину. Жид ожег меня гневным взглядом.

– Как смеешь ты, ничтожный червяк, мешать мне - разлепив свои пухлые губищи, пропыхтел иудей.

– Щас нос тебе на бок сворочу, свинофоб!
– Мрачно пообещал я.

Жид отпрянул в испуге.

– Ну погоди, мы еще встретимся, - мрачно пообещал он, и... исчез. То есть просто растворился в воздухе.

Я застыл ошеломленный. Из ступора меня вывел нежный девичий голос за спиной.

– Спасибо тебе, храбрый лыцарь, - прожурчало за моим плечом, будто прокатился хрустальный чистый ручеек.

Я обернулся, и опять застыл. На этот раз пораженный красотой девушки. Прекрасные голубые глаза доверчиво глядели на меня. На щеках её лежал нежный алый румянец. Губки прямо-таки сами просили поцелуя. На голове же девушки, безупречно выбритой, словно алебастровый шар, был блондинистый аккуратно завитый чубчик. Яркая вышиванка выгодно подчеркивала безупречную грудь. А Ноги её были облачены в юбку с каркасом, сделанную в виде алого шара. Чтож это было логично: если наши предки-мужчины носили шаровары, то и девушки носили шаро-юбки. Передо мной стояла прекрасная древняя казачка.

То есть казачка то молодая, в самом соку.

А что древняя, - ну вы короче, того, поняли.

Да, на миг я был совершенно поражен красотой этой дивчины. Но все же я был тертый калач, и многое видел в жизни. Поэтому, опамятовшись, я решил проверить её.

– ПТН ПНХ?
– Пытливо спросил я.

– Ох! Не поминай имен хтонических демонов!
– с испугом прижала к округлившимся губам изящную ладошку девушка.

– Не бойся, ясновельможная панночка. То я просто проверял тебя.
– Успокоил я девушку.
– А что до демонов - тебе нечего их боятся, пока я рядом.

– Как же тебя зовут, отважный козак?
– Вопросила дивчина.

– Иванко, - промолвил я.
– А тебя?

– Пивася, -

засмущавшись вдруг отчего-то, представилась она.

Пивася...
– чем-то очень родным и приятным, повеяло на меня. Будто зашипело из-под открытой пробки.

– Красивое у тебя имя, - сказал я.
– И сама ты, красивая.

Тут Пивася заалела щеками, как маков цвет.

– Ты тоже красивый, Иванко, - смущенно призналась Пивася.
– Только ты скажи мне сразу. Ты роду панского, или из быдла? Потому что ежели ты из быдла, то не быть меж нами любви. Потому как я-то - дочь великого князя.

О-па! Вот это поворот! Выходит, я сразу столкнулся с княжеской дочкой.

На секунду я задумался как ответить. Княжеских кровей у меня конечно отродясь не имелось. Да и откуда? У нас даже президент был, в лучшем случае, из кондитеров. Однако, кто тут узнает, если я немного совру?

– Не бойся, Пивася, - важно изрек я, - роду я не быдляцкого, да не ватного. Роду я сам древнего, княжеского. Предком моим был... (тут я немного задумался, вспоминая те немногие имена, что я помнил из древней истории) - предком моим был князь Рюрик, наобум брякнул я.

– А-а!
– у Пиваси от такой новости даже округлились глаза.
– Сам Рёрик-шестикрыл?

Мда, похоже я случайно назвал какое-то громкое имя.

– Он самый, - солидно подтвердил я.

– Ты и вправду лыцарь знатнейшего роду, - потрясенного прошептала Пивася. Однако, Иванко, нам с тобой надо бежать.

– Что? Куда?
– Заозирался я.

– Знаешь ли ты, кого так отрадно унизил своим могучим сапогом?

– А кого?

– Это же сам царь жЫдов, - Мордехай.
– Объяснила Пивася.
– Многие годы наше славянское княжество ведет неравную борьбу с их жидовским поганым царством. Я же, презрев совет отца, на прогулке слишком увлеклась, и выехала в пограничное дикое поле. Тут и подкараулил меня сладострастный Мордехай. И если бы не ты, нечестивец сей, сорвал бы нежный бутон моего девичества. Но теперь он вернется, и с большим подкреплением. Скорей Иванко! Нам надо бежать!

Ну мы и побежали.

***

Мы углубились в лес, и пробирались сквозь чащобу. Пивася вела меня, идучи впереди, отчего я имел удовольствие наблюдать её крепкие ладные икры, периодически оголявшиеся из-под шаро-юбки. Особенно меня радовали встречные поваленные деревья, которые ей приходилось переползать.

– Давно ли воюете с жидами?
– Пробираясь за Пивасей сквозь еловые ветки, поинтересовался я.

– Всегда!
– Жарко ответила девушка.
– И отцы и деды наши воевали с погаными жидовинами, да ходящими под ними москалями. Тяжкое это дело.

– Что так?

– Сила у них великая. А главное, - хитры и лукавы жидовины. Видишь, уж загнали нас в дремучие леса, да на края земли. Может и совсем проиграли бы мы клятым супостатам, но есть у них одно слабое место.

– Какое же, - заострился я.

– Они по субботам не воюют, - объяснила Пивася.
– Закон ихний не велит. Вот мы этим пользуемся, и чуть-чуть у них отвоевываем. А с началом недели все опять по новой...
– Она грустно вздохнула.