Попала, или Кто кого

Юнина Наталья

То ли смеяться, то ли плакать.

— С любовью, блин.

— Да, да, только с ней, — слышу голос позади и тут же прохладные ладони накрывают мои глаза. — Угадай кто?

— Моя тупица Света?

— Ну и гад же ты, — резко убираю ее ладони и разворачиваюсь к ней.

— Ну а кто тебя за язык тянул, точнее, за руку такое писать?

— Ты сам назвал меня тупицей несколько часов назад.

— Не передергивай.

— И не думала. Давай ешь уже, может тогда не будешь таким злым. Я для тебя вообще-то

старалась, — указывает глазами на стол.

— Да, я вижу, что для меня, — осматриваю ее с ног до головы, отмечая коротенькую шелковую сорочку синего оттенка, с просвечивающим верхом. — Вот только не понял, мне есть то, что на столе или тебя в этой славной сорочке?

— Сначала стол, потом можно меня. Без сорочки, разумеется.

— Ну хорошо, давай что ли присядем.

— Давай.

Присаживаюсь за стол, краем глаза наблюдая за Светой, присевшей напротив меня. Если честно, вкуса еды я не ощущал, хотя вид у еды, безумно аппетитный.

— Тебе не нравится?

— Нравится.

— Врешь. Я снова пересолила? — хватая рукой кусочек мяса, обиженно интересуется Света. — Нет, вкусно же.

— Вкусно.

— Но тебе не вкусно, я же вижу, что ты врешь.

— Ну ты тоже врешь и ничего.

— В каком месте я вру?

— В обычном. Зачем ты позвонила моей матери и попросила ее позаниматься с тобой ЭКГ. Это что за плевок мне в душу?! Это я сильно занят или ты сверкаешь задницей, мотивировав усталостью и «хочу домой»? На хрена эти выверты? Чем я тебе не угодил?

— Всем! Я думаю не о пленках, находясь с тобой, а совершенно о другом.

— О чем?

— О тебе! Кто из нас тупица? Мне не нравится разбирать с тобой пленки, потому что все, что я делаю — это рассматриваю тебя, думаю о твоих руках и представляю все, что угодно, но точно не кардиограмму. В итоге ты злой, а я тупица. Вот поэтому мне нужна твоя мама, а не ты.

— Супер. Только мы с тобой дежурили ни одну ночь вместе, что-то я не замечал проблем с обучением.

— Это другое. Там были пациенты, а тут ты один. Я не могу сконцентрироваться. Я не хочу это больше обсуждать. Мне нужна твоя мама и точка.

— И точка, — произношу я улыбаясь. — Иди сюда, Светка.

— Куда? — вместо ответа выдвигаю стул из-за стола и хлопаю ладонью себе по коленям.

— Ну чего тормозим? Давай, давай.

Света нехотя, но все же встает из-за стола и, подойдя ко мне, садится мне на колени, обхватывая одной рукой за шею.

— Ну и что? — фактически с наездом спрашивает Света.

— Это ты мне скажи что.

— Что что?

— Что что?

— Ты снова издеваешься надо мной?!

— Нет.

— Тогда что за что?!

— Ой не могу, — утыкаюсь ей в шею, не сдерживая смеха.

— Я еду приготовила, если не наелся, продолжи есть. А шею мою снова есть не надо. Не позорь меня перед своей мамой.

— Ты прикалываешься что ли?! Не будет тебе моя мать объяснять эти сраные кардиограммы.

— То есть ты, возможно, женишься на тупице?

— Нет.

Просто будем проходить их после секса, раз ты так хочешь меня во время их изучения, — выдаю я, не сдерживая смеха.

— Дурак, — толкает меня в плечо, но сама не скрывает улыбки.

— Свет, ну вот скажи мне, ты же вроде романы читала. Там героини все отмороженные были как Джейн Остин или кого ты там еще приводила в пример? Скарлетт, точно. Хотя эта стерва точно не признавалась, пока все не профукала. Локти потом дура кусала.

— Ты о чем вообще?

— Ну вот может быть ты совершенно случайно хочешь признаться, что любишь меня. С ума сходишь без меня и прочее?

— А ты? Ты любишь?

— Я вообще-то первым спросил.

— А я второй.

— Ладно, уступаю в последний раз. Люблю, Света. Люблю. Крыша из-за тебя поехала, и надо бы остановить ее окончательный обвал.

— Нет, не надо. Пусть едет немножко, — обхватывая мое лицо двумя ладонями, тихо произносит Света. — Психологи говорят, что кто первым признается, тот более уязвим, я много об этом в последнее время читала в книгах. На самом деле я просто боюсь, что ты меня бросишь, вот и не говорю, чтобы потом не так переживать, если мы расстанемся. Но я люблю, никого никогда не любила. Ну ты же знаешь. А тебя люблю. Не обижайся, что не говорила, но ты тоже молчал.

— А почему ты думаешь, что я тебя брошу?

— Не знаю, — пожимает плечами, прикусываю губу. — Просто страшно. Наверное, потому что ты не говоришь мне, что мы проживем до старости лет вместе. Или потому что не говоришь, что хочешь от меня детей, или чтобы я стала твоей женой.

— Все, Свет, я понял. Прости, но обещать тебе, что мы проживем до старости лет вместе-я не могу. Не потому что не хочу, нет, напротив, очень хочу и был бы очень этому рад. Просто жизнь так устроена, что не все зависит от нас. Я когда-то не мог себе представить, что не смогу увидеть своего сына взрослым, но так сложилась жизнь, что я этого не увидел и не увижу. Увы, никто из нас ни от чего не застрахован. Что касается всего остального — я хочу, чтобы ты родила мне детей. Возможно даже больше, чем ты можешь себе это представить. И да, я эгоист, но не настолько, чтобы просить тебя их рожать, не закончив университет. Ну а про жену, будь ты чуточку сговорчивее, уже неделю бы как подали заявление в ЗАГС.

— Нет, я не хочу тебя заставлять на мне жениться, только потому что я этого хочу.

— Я разве сказал, что кто-то меня заставляет? Мое решение — это только мое, — копошусь рукой в кармане и кое-как достаю бархатный футляр. — Поженимся в августе, раньше вряд ли получится. С ЗАГСом проблем не будет, но ты же хочешь свадьбу, а для этого все же надо немного времени. Так что, Светлана Васильевна, вы выйдете за меня замуж? — не дожидаясь ответа, беру ее руку и надеваю кольцо на палец. Боже мой, сколько радости-то в глазах при надевании всего лишь кольца. Как же жаль, что нет камеры. — Света?