Попала!
Шрифт:
Закончив со словами, подтянула к себе ящик с песком. И стала соображать, как можно устроить самый простой телеграф и что для этого надо? Медная проволока. Много. А откуда ее берут? Вроде бы волочат, протягивая через меньшие и меньшие отверстия. Ювелиры здесь наверняка так работают с золотом и серебром, иначе откуда бы взялись всякие цепочки и прочие прибамбасы, которые тут полгорода носит? Ну, думаю, Борадис с этим справится.
Про изоляцию я когда-то читала, что вроде как использовалась пропитанная воском ткань.
Еще нужен магнит. Так, откуда у нас берут магниты? Кажется, делают отливку в сильном магнитном поле. А для создания
И как быть с источником тока? Медная пластина, потом железная или цинковая пластина, бумага, пропитанная соляным раствором. Повторить это много раз. Получим вольтову батарею. К ней присобачиваем провод. Ставим выключатель-прерыватель, которым и будем отбивать морзянку. Тянем провод дальше… на другом конце накручиваем небольшую катушку, которая создаст поле. В нем магнитик, который тоже будет что-то делать. То ли по колокольчику стучать, то ли бумажку пачкать… в процессе разберемся.
Арвис несколько нервно слушал мое бурчанье под нос. И забеспокоился еще больше, когда я сказала:
— Пошли к кузнецу!
— Тебя проводить? — оторвал нос от бумаг К-2.
Я вопросительно взглянула на Арвиса.
— Я провожу Мариэ туда и обратно, — отозвался он.
Любопытно, как отнесется Борадис к визиту маэллта? — раздумывала я, поднимая на флагшток голубой флажок, означавший «Мы идем». Потом рванула к себе в комнату, невежливо захлопнув дверь перед носом у следовавшего за мной Арвиса. Мне пришла в голову хулиганская мысль — научить его ездить на велосипеде. При мысли об импозантном длинноволосом брюнете в шитом серебром камзоле на велосипеде верхом хотелось захихикать. Интересно, что получится?
— Миэ харт! — Я быстро!
Переоделась в юбку с разрезом и штанами под ней. Надела свой лифчик — при тряске нашей шайтан-машины это было производственной необходимостью, рубашку под горло и приталенную куртку. Похоже на то, что носят здешние горожанки, но намного удобнее. Вздохнув, убрала волосы под чебурашник. Вот что мне надо сделать для этой страны, чтобы ввести новую моду на шляпки?
— Тебе удалось меня поразить, — начал разговор Арвис, не успели мы выйти из дома. — Я чувствовал, что с тобой все в порядке… но того, что ты сделала… я не ждал. Так много за столь короткий срок!
— Мм-м. Рада, что ты одобряешь. Могла бы и больше, но боялась навредить. Теперь я же смогу спрашивать у тебя, что можно, а что нет? Кстати, очень рада, что ты одобрил идею железных дорог. Хотя с этим паровым двигателем нам и до Нового года не разобраться.
— А что такое паровой двигатель? И что такое Новый год? Точнее, когда у вас бывает Новый год?
— У нас — вскоре после перелома зимы. Через неделю после самого короткого дня. А у вас? А двигатель — это такой большой механизм, который преобразует энергию пара, образующегося при кипении воды, в кручение колес. Вот только совершенно не помню, как он это делает, — вздохнула я. Ну не может же там в трубе тупо стоять турбина с лопаточками? Хотя, если ни до чего разумного не додумаемся, попробуем и это.
Ужас! Я сама не знаю, сколько всего я
— Наш Новый год как раз на неделю раньше вашего, в день зимнего солнцестояния. А что такое турбина?
Я икнула.
Теперь я знаю, как выглядят маэллты на велосипеде. Отпадно. Как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. Вот о чем я думала, позволяя ему это? Ведь он меня возненавидит за такое унижение!
А начиналось все так хорошо! Сначала я сделала по двору несколько кругов. Под конец наловчилась так, что держала руль одной рукой. А второй попеременно поправляла хлопающие на ветру ненавистные уши и рассылала воздушные поцелуи. В результате у Арвиса создалось закономерное, но абсолютно ложное впечатление, что езда на велосипеде — это занятие для тех девиц, что на лошади удержаться не в состоянии. После пятого круга привычный Борадис легко поймал меня вместе с шайтан-машиной.
Не успела я соскочить с велосипеда, как в руль тут же вцепился Арвис:
— Хочу попробовать!
— Арвис, тут нужен навык. Давай сначала мы тебя подстрахуем.
— Я сам. Я прекрасно езжу верхом. Я же видел, как и что ты делаешь!
Вот зараза самоуверенная! Но велосипед-то у нас один! Погнешь колесо — неделю с тобой разговаривать не стану!
Колесо уцелело. Зато Арвис извалялся в пыли, разодрал о торчащий из стены крюк рукав, разбил колено и в финале умудрился безо всяких тормозов улететь через руль. Велосипед Борадис, не меньше меня переживавший за наше творение, перехватил в полете. Поскольку рук у кузнеца имелось в наличии только две, маэллта он ловить не стал. Я стояла в стороне, стараясь удержать нейтральную мину на лице. Побежишь поднимать — решит, что я усомнилась в его мужской доблести и несомненном интеллектуальном и физическом превосходстве. Пусть встает сам, вроде руки-ноги целы.
Встал. Молча отряхнулся. Посмотрел на меня. На Борадиса, нежно прижимающего к груди волосатыми лапищами велосипед. Я напряглась — сейчас как запретит производить опасные для жизни агрегаты! Вместо этого Арвис прищурился на меня:
— Едет легко, падает еще легче. Что делать будем?
— Вариантов два, — в том же тоне отозвалась я. — Либо сделать третье колесо с потерей маневренности, либо все же сообразить, как устроены тормоза. А ездить учиться надо!
Идеально, конечно, было бы, чтобы он рассмеялся. Нет, остался серьезным. И фиг поймешь, о чем думает. Просто кивнул и отвернулся.
Я наконец поняла, как надо вести дела с кузнецом. Мне не нужно говорить ему, как что-то делать. Мне достаточно сказать, что должно быть сделано. У него есть практический опыт и знание и работы, и инструментов, а у меня только книжные странички шелестят в голове. Я понимала, как делается болт при помощи станка. А он сообразил, как делать это, зажав штырь будущего болта в тисках, при помощи фиговины из стали с нарезкой и одного подмастерья. Станка это не отменяло, но до отладки там было пилить и пилить. А подмастерье был готов вертеть железяки, проникаясь мудростью патрона, с утра до вечера. Поднапрягшись, я вспомнила название — плашка. Вообще, похоже, Борадис был натурой увлекающейся, и теперь все, что можно было нарезать, радовало глаз свежей резьбой. После этого новой забавой стало высверливание дырок соответствующего диаметра. Тоже, разумеется, с резьбой…