Попасть - не напасть
Шрифт:
Комната была не намного лучше.
Просто каменный мешок. Беленые стены, одно кресло, и то - занято.
Мужчина в кресле.
Арина вгляделась в незнакомца, и ей стало жутко. Казалось бы - что такого?
Милейшей души человек и милейшей внешности.
Высокий, седоволосый, с коротко подстриженной бородкой, черты лица говорят не об одном поколении благородных предков, высокий лоб свидетельствует о незаурядном уме, тонкий нос с горбинкой, полные губы, резные скулы, словно выточенные
А еще глаза.
Большие, чуть раскосые, ярко-голубого цвета. Такие яркие, словно в них кусочки неба поместили. Искристые, глубокие...
Белые, седые волосы - и при этом черные брови и ресницы.
В юности этот человек был потрясающе красив, и состарившись, он не утратил своего обаяния.
Дорогая одежда, подобранная со вкусом,, только добавляла ему шарма.
Но Арину это не обмануло. Она не знала про тигров-людоедов, но опознала мужчину уверенно. Перед ней сидел хищник, которому было наплевать на нее и ее жизнь.
Он может оставить ее в живых, может сожрать, может...
Все что угодно.
Шевельнет пальцем - и на его глазах с нее шкуру по кусочку сдерут. Просто так. Для развлечения.
Девушку заколотило не столько от холода - она стояла босыми ногами на каменном полу, сколько от страха. Но даже упасть на колени и умолять она не могла.
Если рядом с тобой бешеная собака - не стоит лишний раз метаться. Либо убегай так, чтобы тебя не догнали, либо не привлекай к себе внимания. А убежать было некуда.
Мужчина разглядывал девушку так, словно перед ним возникло некое достаточно гадкое насекомое. Редкое, но неприятное.
– Арина Петровна Синютина.
Голос у него был соответствующий. Мягкий, низкий, завораживающий... таким голосом можно признаваться в любви, но Арину заколотило еще сильнее.
– Д-да...
Как обращаться к этому человеку она не знала и замялась. Явно аристократ, явно маг, но - кто?
– Можешь называть меня просто - господин, - помог ей мужчина.
– Да, господин.
Многого ожидала Арина, но уж точно не вопроса, заданного даже несколько скучающим тоном.
– Как ты думаешь, девочка, твоя сестра тебя любит?
– Маша?
– Да.
Арина поежилась.
– Да, господин. Она говорила...
– А ты все равно посчитала себя самой умной. За что и поплатилась, - кивнул мужчина.
– Что ж. Это хорошо.
– Хорошо, господин?
– Арина не утерпела, хотя и понимала, что ей может достаться за любопытство.
– Для тебя хорошо, - соизволил пояснить мужчина.
– Сегодня ты не умрешь.
Арину это не огорчило. Вот ни капельки.
– Ты грамотна?
– Да, господин. Маша учила.
– Отлично. Напиши своей сестре.
– Что написать?
Мужчина поморщился от ее
– Напиши Маше, чтобы она приехала в Москву. Или тебя убьют.
Арина всхлипнула, она хотела бы упасть на колени, умолять, плакать, просить о пощаде, но ее остановила поднятая рука.
– Одно лишнее слово - и умрешь уже сегодня.
Этого оказалось достаточно. Мужчина ей не лгал, ни минуты не лгал.
– Я напишу, господин.
Писать она и так не слишком хорошо умела, а уж когда нервничаешь, когда...
Но коротенькая записка все же была нацарапана грифелем на листе. Тюремщик, приглашенный для помощи девушке, взял записку и с поклоном передал ее мужчине в кресле. Тот коснулся листка дорогой веленевой бумаги.
Брезгливо повертел в тонких пальцах, украшенных кольцами, на одном из них мелькнула выгравированная и залитая золотом голова животного - кажется, волк, прочитал.
– Что ж. Отведи ее обратно, Гурьян. И - принеси мне доказательство для ее сестры.
Последнего Арина не поняла.
Но тюремщик грубо ухватил ее за руку и потащил за собой.
Вниз и вниз... только не в камеру. Арина поняла, что ее привели в пыточную. Она знала, что не сможет сбежать, не сможет сопротивляться, но это было выше разума. Это инстинкты бросили ее вперед, потом назад, инстинкты заставили кричать и отбиваться, при виде стола с кольцами и ремнями, жаровни и столика, на котором холодной сталью поблескивали инструменты.
Удар кулаком бросил ее на пол, голова девушки ударилась о ножку стола - и в глазах вспыхнули звезды.
Второй удар довершил дело - Арина потеряла сознание.
Может быть, оно было и к лучшему.
Когда она очнулась, болела не только голова. Болела еще и левая рука, замотанная какой-то тряпкой. На руке у нее осталось только четыре пальца.
***
Игорь Никодимович поклонился со всем уважением.
– Ваше императорское величество...
– Что скажешь?
Императору было не до уважения. Он легко определил, что глава Приказа пришел не просто так, а с какой-то новостью. И может, не самой лучшей.
– Княжна Горская ранена, государь. Не опасно. Поправляется.
– Подробности?
Выслушав подробности, император призадумался. Пальцы рук гоняли пресс-папье по столу, легко, словно и не было оно сделано из здоровущего куска яшмы, и не весило едва ли пять фунтов.*
*- имеется в виду платино-иридиевый фунт 1890 года, изготовленный Д.И. Менделеевым, он же русский фунт торгового веса. 0.40951241 кг, прим. авт.
– Причины ссоры?
– Не было у Благовещенской никаких причин, государь.