Поперчить посахаренное
Шрифт:
– Давай сделаем так: я передам твоё предложение БиАю, а ты попросишь свою подругу не быть такой злюкой со мной, по рукам? – Дохи уже протянула свою, когда Джинни перехватила её, убрала подальше и повернулась к Бобби.
– Чего ты добиваешься?
– Пытаюсь подружиться.
– У меня есть парень, повторяю для недалеких.
– На лице молодого человека отразилось недоверие и воспоминание о вчерашних словах Ханбина. – Вот что, твой друг – врёт, потому что ничего обо мне не знает. Я не свободна. Я занята. Не выдуманным суперменом, а реальным. И если ты хочешь со мной
Упомянутый как раз шествовал, сытый и удовлетворенный обедом, мимо странной троицы. Сделав вид, что только заметил, куда приземлился его приятель, хотя наверняка давно пронаблюдал, с кем тот сидит, БиАй притормозил на секунду параллельно им.
– Бобби, идёшь на пары? – Не дожидаясь второго, но получив от него кивок, Ханбин пошёл дальше.
– Мне пора, - Чживон залпом допил чай, задрав голову так, что из-под ворота черной водолазки, не по погоде теплой, обнажилась его мужественная шея со скульптурной веной сбоку, и встал с подносом. – Джинни, да?
– Тебе незачем запоминать моё имя. Потому что нам незачем общаться.
– В любом случае – до встречи! – отсалютовав, он удалился. Приходя в себя от напряжения, в котором невольно пребывала, пока находилась рядом с Бобби, Джинни обнаружила подругу, как жертву для своей злости.
– Я убью тебя, если ты так себя будешь вести! Или ты думаешь, что отсутствие стандартной, общепринятой красоты обесценивает честь девушки?
– Честь девушки обесценило общество, в котором всем уже по сути всё равно, кто с кем спит, - не приняла близко к сердцу возмущения Джинни Дохи.
– И чего ты добилась своей выходкой?
– Ну, если Бобби сдержит слово, то БиАй хотя бы узнает о моём существовании.
– И посмеётся! – пригрозила девушка.
– Надо мной даже родители смеются, когда я врезаюсь о косяк по своей слепоте, чем ты меня пытаешься напугать? – Дохи была непробиваема. Джинни задумалась, а в самом деле, удалось бы Ханбину разбить ей сердце вообще каким-либо образом? Бедняга настолько мрачно смотрела на свои перспективы по любовным фронтам, что даже один знак внимания от красивого парня покажется ей победой и достижением. Ей бы такое умение смиряться!
– Надеюсь, что Бобби забудет о твоих словах.
– Не думаю, он выглядит надежным человеком.
– Кто?! Бобби?! – выпучила глаза Джинни. – Ты издеваешься? Они же одного поля ягоды с Ханбином!
– Не знаю, мне показался милым.
– А как ты думаешь ещё попадают под их обаяние наивные студентки? Они и должны казаться милыми, чтобы потом бах – и ты попользованная и брошенная сто тысячная.
– Не с моим везением.
– Всё, я на занятия, - не выдержала Джинни и тоже потянулась к выходу через конвейер для грязной посуды. В принципе, ничего нового в поведении Дохи не было. У неё было четыре обострения в году, когда она дико начинала хотеть отношений, любви и хоть какого-нибудь интима для своей забытой мужчинами индивидуальности – весной, летом, осенью, зимой. Всё остальное время она думала о чем-нибудь другом. Но так как никакого остального времени, кроме весны, лета, осени и зимы не существовало, то без мечтаний и страданий
Джинни притормозила, чтобы ответить на сообщение Юнги, бессодержательное, но полное нежности и заботы. В голове заиграла одна из любимых песен о любви, которую захотелось услышать. Черт, но нет плеера! Девушка убрала телефон, осмыслив, что нигде в университете её никто не дразнил. Бобби не растрепал всем о песнях в её списке? Он не устроил потехи? Чем же он тогда хуже БиАя, тот бы наверняка так и поступил? Удивившись немного, что несмотря на первую неприятную стычку и вырванный плеер, Чживон не сделал ей ничего дурного, Джинни пошла учиться дальше.
Отмотавшись от Хёны с английским снова, Джинни прибежала на свидание с Юнги в кафе, где тот уже ждал её. Поцеловавшись, они заказали по молочному коктейлю.
– Ну что, понял вчера, что недаром мы держим язык за зубами?
– улыбнулась девушка, держа его за руку.
– Не знаю, я готов схватить один раз по морде, чтобы не прятать от друга глаза. Рано или поздно всё равно всё всплывет. Так не лучше ли не оттягивать?
– Давай сначала доделаем толком то, о чем надо будет рассказывать, - захихикала Джинни, переплетая свои пальцы с пальцами Шуги. Тот сжал их крепче.
– У нас в квартире сейчас Чонгук. У тебя ведь тоже наверняка все дома?
– Да, так и есть, - осмотревшись вокруг, она поманила его пальцем и наклонилась, перейдя на тихие тона. – А что, если больше возможности не представится до старости?
– Я буду в печали, - прошептал Шуга, уронив низко брови. – Но переживу как-нибудь. – Отставив шутки в сторону, он заметил: - Если Намджун не будет против, я бы хотел однажды жениться на тебе, Джинни.
– Кто его будет спрашивать! – прыснула она самонадеянно. – Да, тогда, думаю, он перестанет указывать, что нам делать и когда. Но сначала мне нужно доучиться хотя бы… а это ещё четыре года! – Она откинулась на спинку, закатив глаза и подрыгав ногами, не то капризничая, не то изображая припадок. – Что за вечные неприятности!
– Ничего, потерпим. – Шуга не стал уточнять, что и после этих четырёх лет ещё неизвестно, сколько ему нужно будет колесить по свету, наказывая плохих людей, да и доживет ли он до того момента, когда можно будет остановиться? С их-то родом занятий! – Как там она, кстати, учеба твоя многострадальная? – Джинни выпрямилась, посмотрев на парня. Она всегда всё ему докладывала. Даже про подкаты БиАя рассказала, потому что это было задним числом о делах полугодовалой, на тот момент, давности. Шуга и тогда попыхтел, попросив, чтобы если эти нехорошие вещи повторятся, то она тотчас же доложила бы ему. Но БиАй-то больше не подкатывал, а нарисовался какой-то его друг, о котором стоит ли говорить? К учебе он не относится, руки не тянет, опозорить не опозорил, жить не мешает. Плеер обещал вернуть.