Попо и Фифина

Бонтан Арна

— А я, думаешь, нет? — сказал Попо.

— Вот и хорошо, — сказал папа Жан. — А первое, что вам нужно сделать, — это взять все эти горшки и тарелки и пойти их вымыть. Вон туда, за угол — к городской колонке, где все хозяйки этим занимаются… И ещё надо принести свежей воды.

— А там уж и спать, — сказала мама Анна. — Завтра нам всем рано подыматься.

Попо и Фифина принялись собирать тарелки и горшки и укладывать их в большую кастрюлю. Потом они ухватили её за ручки и потащили за угол, к водопроводной колонке. А Попо в свободной руке нёс ещё круглую пустую тыкву. Она служила кувшином, куда надо было набрать питьевой воды.

По дороге ребята, конечно, остановились

возле винной лавчонки и заглянули в неё. Собственно, им было не совсем по дороге, но они всё-таки остановились там. Это Попо уговорил Фифину сделать небольшой крюк, хотя кастрюля была тяжёлая и сильно оттягивала руки.

Над городом сгущались сумерки. Они были похожи на синий туман. И вдруг в этом тумане зажглись огни. В лавке начала играть музыка. Попо и Фифина слышали громкие голоса моряков и сухопутных бродяг, слышали звон стаканов и грохот кружек, когда их опускали на деревянные столики. Человек с попугаем на плече всё ещё сидел там, и попугай всё так же болтал на языке, которого Попо не понимал. Ведь хозяин попугая был из соседней страны, где говорят по-испански, а не на креоло-французском диалекте, как большинство жителей страны Гаити.

Улица тоже стала шумливей и оживлённей, только здесь вместо музыки на разные лады звучали голоса. Настоящей ночи всё не было: длились густые синие сумерки. Попо привык к такому свету и у себя дома, в деревне, только там не было столько домов и такого шума.

— Ой, а в городе всё-таки интересно, — сказал Попо Фифине.

— Просто здорово! — ответила она. — Я рада, что мы здесь. Хорошо, что папа Жан захотел переехать в город.

Глава 3. У речки

Утром следующего дня Попо лежал в дверях хижины, и был он совершенно голый. Да и зачем ему надевать сейчас даже самую короткую свою рубашку — ведь он был не где-нибудь, а у себя дома! Поэтому Попо с особым удовольствием перекатывался по земляному полу хижины, не боясь испачкать одежду. Так хорошо он себя не чувствовал уже давно — целых два дня, с той самой минуты, как они начали своё путешествие из лесной деревушки в город.

В этот ранний час ветер ещё не проснулся, улицы были пустынны. Деревья во дворе совсем не шевелили своими листьями, покрытыми, словно пудрою, белой пылью. Оба ослика ещё дремали в углу двора, но над их головами уже, как обычно, жужжали и носились яркокрылые тропические мухи.

Вскоре Фифина и мама Анна подошли к дверям. В руках у них была грязная одежда.

— Сегодня мы займёмся стиркой, — сказала мама Анна. — И ты, Попо, можешь пойти с нами, если хочешь.

Попо не очень-то хотелось в эту минуту куда-нибудь идти. Он пригрелся тут, на тёплой земле, и мог бы так проваляться весь день. Но он всё-таки сделал над собой усилие, поднял голову и даже немного вытаращил глаза. Возможно, это помогало ему думать. А подумал он вот о чём: что ж, наверно, не так уж оно и плохо сходить сейчас с мамой Анной и Фифиной туда, где стирают бельё. Там можно и поиграть в воде и поплескаться… Нет, определённо неплохо. Даже, может быть, интересно.

И Попо вскочил на ноги.

— Конечно, мама, — закричал он, — очень хочу! А куда мы понесём бельё? За угол, где колонка, да?

— Нет, сынок, — ответила мама Анна. — Совсем в другое место. У колонки можно помыть посуду или бидоны из-под молока или даже выкупать нашу Пенсью, но белья там не много настираешь. Мы пойдём к речке — вон туда, на ту улицу… Возьми-ка!

И мама Анна сунула в руки Попо кипу белья, а сама пошла в дом, чтобы взять младшую дочь.

На малютке Пенсье, как и на Попо, не было никакой одежды… Хотя нет, она была всё же больше одета, чем Попо: ведь на шее

у неё висели бусы. Это был весёлый и добрый ребёнок, и, пожалуй, он громче всех радовался наступившему новому утру.

Речка, на которую они пришли, была не больше уличной канавы после хорошего дождя. Но там текла чистая, прозрачная вода. Она родилась в горах и стекала оттуда, а люди поймали ее здесь, заключили в каменные берега и пустили прямо по улице. Потому что не у всех ведь во дворах есть свои собственные колодцы — это для многих слишком уж дорого.

Мама Анна и Фифина занялись стиркой белья, а Попо и малютка Пенсья играли и плескались в полное своё удовольствие. Попо бегал по самой середине речки, потому что она была совсем мелкая, и брызги от него летели во все стороны. Но не забывал он следить и за своей младшей сестрицей, которую посадил на каменный берег так, что ноги её доставали до воды.

Вскоре Попо увидел, что берег речки заполнили женщины с бельём. Они расположились вдоль всей улицы и так же, как мама Анна, начали полоскать и колотить своё бельё. Они вовсю лупили его деревянными палками, а оно пузырилось, играло на солнце всеми цветами радуги и выбрасывало фонтанчики мыльной воды. Женщин становилось всё больше, а с ними приходили и дети: одни, вроде Попо, плясали и прыгали в воде, другие — поменьше — сидели на каменном берегу, спустив ноги в воду.

Время от времени к речке подходили собаки или козы, чтобы напиться… В общем, день, который поначалу казался таким тихим и скучным, всё больше наполнялся шумом и движением.

По улице взад и вперёд сновали прохожие с узлами, пакетами, коробками. И всё это несли они только на головах.

Попо и Фифина обратили внимание на одну темнокожую девочку. Она шла со складным стулом в руке и чему-то улыбалась, а на голове у неё был большой деревянный поднос с каким-то товаром. Девочка двигалась легко и свободно, и было видно, что она привыкла к своему грузу и может с ним не то что идти, а если захочет, то и побежать.

Впрочем, это умела не она одна. Все дети на острове Гаити приучены носить на голове самые разные вещи. И Попо тоже. Ему ничего не стоит сбегать в лавку и принести оттуда на голове брусок мыла или корзину с фруктами. Только пошлите его! И сделает он это не хуже, чем какая-нибудь девчонка с большим деревянным подносом на голове. Попо даже удивится, если кто-либо скажет ему, что на голове нести покупку неудобно: можно уронить и разбить или рассыпать. Вовсе нет! Ещё как удобно, потому что руки остаются свободными и ты можешь ими делать что захочешь — даже играть в какую-нибудь игру.

Но маленькой улыбающейся девочке с большим деревянным подносом на голове было не до игры. Она шла не просто так, а по делу, она была на работе — ведь на подносе у неё лежал товар для продажи. Вот она остановилась, эта маленькая улыбающаяся девочка, раздвинула свой стул, поставила его на землю, а на стул пристроила поднос.

У Попо чуть глаза на лоб не вылезли, а во рту начала быстро-быстро набираться слюна, когда он увидел, что было на подносе! Уйма всяких сластей: белые и розовые мятные палочки, большие и маленькие леденцы, мягкие и рассыпчатые конфеты. А как всё это пахло! Мятой, жжёным сахаром, ещё чем-то неизвестным, но страшно вкусным! Недаром, когда девочка сняла поднос с головы, стало видно, что он весь облеплен мухами. Она должна была сгонять с него целые стаи крылатых лакомок, которые, конечно, давно уже путешествовали вместе с ней и с её товаром.