Поправки
Шрифт:
Полгода назад, когда Гари незадолго до своего сорокатрехлетия ездил с Джоной к родителям в Сент-Джуд, двое местных умельцев переоборудовали второй этаж гаража, переделали систему освещения и водопровода – это был подарок-сюрприз от Кэролайн. Гари высказывал порой желание увеличить старые семейные фотографии и собрать в большом альбоме с кожаным переплетом «Двести классических моментов семьи Ламберт». С этой задачей вполне бы справилось и фотоателье, к тому же мальчики учили отца работать с компьютерными изображениями, а если б ему все-таки понадобилась лаборатория, можно бы арендовать ее с почасовой оплатой. Поэтому при виде подарка – жена торжественно проводила его в гараж
Еще один признак паранойи: Гари мучило подозрение, что Кэролайн вытесняет его из дома, для того и устроила лабораторию в гараже.
По сигналу таймера Гари переложил третью пару отпечатков в фиксаж и включил свет.
– Что это за белые пятна? – поинтересовался Джона, заглянув в кювету.
– Понятия не имею!
– Похоже на облака, – продолжал Джона.
Мяч с грохотом врезался в стену гаража.
Оставив Инид морщиться в закрепляющем растворе, а Альфреда – ухмыляться, Гари распахнул ставни. Араукария и бамбуковые заросли блестели от дождя. На заднем дворе Кэролайн и Аарон в грязных, промокших, прилипших к лопаткам свитерах жадно глотали воздух, Кейлеб завязывал шнурки. Кэролайн сорок пять, а ноги как у молоденькой девочки, волосы все такие же светлые, как двадцать лет назад, когда Гари познакомился с ней в «Спектруме», на концерте Боба Сигера. Жена все еще очень привлекала Гари, восхищала его своей естественной внешней притягательностью и квакерской родословной. Гари машинально потянулся за фотоаппаратом, навел на Кэролайн телеобъектив.
Лицо Кэролайн напугало его: брови мучительно сведены, рот сложился в печальную гримасу. Прихрамывая, она снова побежала за мячом.
Гари перевел объектив на старшего сына, Аарона, – того лучше всего фотографировать врасплох, чтобы не наклонял кокетливо голову под выигрышным, как он полагает, углом. Лицо у Aapoнa раскраснелось и испещрено пятнышками грязи – славный выйдет снимок. Гари отрегулировал было дальность, но огорчение из-за Кэролайн перехлестнуло порог нейрохимической защиты.
Игра остановилась. Кэролайн, все так же прихрамывая, побежала к дому.
– «Люси зарылась лицом в гриву Аслана, прячась от его взгляда», – прошептал Джона.
Из дома послышался вскрик.
Кейлеб и Аарон отреагировали без промедления, галопом промчались через двор, точно герои боевика, и скрылись за дверью. Секунду спустя Аарон вновь возник на пороге и громко позвал ломающимся уже голосом:
– Папа! Папа! Папа! Папа!
Когда все впадали в истерику, Гари становился спокойным и методичным. Он неторопливо вышел из лаборатории, спустился по скользкой от дождя наружной лестнице. На открытом пространстве позади гаража, над рельсами пригородной железной дороги, во влажном воздухе ярким потоком разливался свет.
– Папа, бабушка звонит!
Гари легкой походкой зашагал через двор, изредка
– ПАПА!
– Спасибо, Аарон, я расслышал тебя с первого раза.
– Бабушка звонит!
– Знаю, Аарон, ты уже говорил.
В кухне, мощенной шиферной плиткой, он застал Кэролайн – скрючившись на стуле, она обеими руками хваталась за поясницу.
– Она уже звонила утром, – призналась Кэролайн, – я забыла тебе сказать. Телефон звонил каждые пять минут, я побежала бегом, и вот…
– Спасибо, Кэролайн.
– Я бежала бегом…
– Спасибо. – Гари схватил радиотрубку, отвел ее от себя на вытянутой руке, словно удерживая мать на расстоянии, и пошел в столовую. Здесь его подкарауливал Кейлеб, заложив пальцем скользкую страницу каталога.
– Папа, можно тебя на минуточку?
– Не сейчас, Кейлеб, бабушка на линии.
– Я только хотел…
– Сказано: не сейчас!
Кейлеб покачал головой, растерянно улыбаясь, словно любимый публикой спортсмен, ни с того ни с сего пробивший пенальти мимо ворот.
Через выложенный мраморной плиткой холл Гари проследовал в огромную гостиную и сказал «алло» в маленькую трубку.
– Я предложила Кэролайн перезвонить, если ты не у телефона, – начала Инид.
– Ты платишь всего семь центов за минуту, – заметил Гари.
– А мог бы и сам мне перезвонить.
– Мама, мы спорим из-за четвертака.
– Весь день пытаюсь тебе дозвониться, – продолжала она. – Турагент требует ответа не позднее завтрашнего утра. Мы все еще надеемся, что вы приедете к нам на Рождество в самый последний раз, я же обещала Джоне, так что…
– Секундочку! – перебил Гари. – Спрошу Кэролайн.
– Гари, у тебя было несколько месяцев, чтобы все обсудить. Я не собираюсь сидеть у телефона и ждать, пока ты…
– Одну секунду!
Он прикрыл большим пальцем дырочки микрофона и вернулся в кухню. Джона стоял на стуле с пачкой шоколадного печенья «Орео» в руках, Кэролайн в той же скрюченной позе сидела у стола, учащенно дыша.
– Когда я бежала снять трубку, случилось кое-что ужасное, – сказала она.
– Два часа ты носилась под дождем! – воскликнул Гари.
– Нет, все было прекрасно, пока я не побежала к телефону!
– Кэролайн, я видел, как ты хромала еще до того…
– Все было прекрасно, – упрямо повторила она, – пока я не побежала к телефону, который звонил в сотый раз!
– Ладно, – уступил Гари. – Во всем виновата моя мать. А теперь скажи, что мне ответить ей насчет Рождества.
– Что хочешь. Пусть приезжают к нам.
– Мы обсуждали возможность поехать к ним.
Кэролайн решительно покачала головой, отметая его слова:
– Нет. Ты говорил об этом. А я нет.
– Кэролайн…
– Я не стану ничего обсуждать, когда она ждет у телефона. Попроси перезвонить на следующей неделе.
Джона сообразил, что может взять сколько угодно печенья и родители не заметят.