Поправки
Шрифт:
Год назад за ланчем Гари сплетничал с Дениз насчет некоего «приятеля» (точнее, сотрудника по имени Джей Паско), закрутившего роман с женщиной, которая учила его дочерей музыке. Гари сказал, что готов понять желание немолодого мужчины порезвиться (Паско, разумеется, вовсе не думал о разводе), но недоумевал, с какой стати учительница пошла на такие отношения.
«Значит, ты не можешь себе вообразить, чтобы в тебя кто-то влюбился?» – насмешливо сказала Дениз.
«Не обо мне речь», – возразил Гари.
«Но ты тоже женат, отец семейства».
«Я просто не понимаю, что женщина может найти в человеке, который, как она прекрасно знает, лжет и изменяет жене».
«Вероятно, теоретически она
«Это самообман».
«Нет, Гари, это любовь».
«К тому же она рассчитывает, что ей повезет и она выйдет замуж за мешок с деньгами».
Острый шип экономической истины проткнул воздушный шарик простодушного либерализма, и Дениз опечалилась.
«Посмотришь на семью с детьми, – вздохнула она, – увидишь, как здорово быть матерью, вот тебя и потянет к чужому счастью. Невозможное так притягательно. Знаешь, устойчивость уже сложившейся жизни…»
«Похоже, тебе это не понаслышке известно», – встрепенулся Гари.
«Из всех нравившихся мне мужчин Эмиль – единственный, у кого не было детей».
У Гари проснулось любопытство. Нацепив маску братской бестактности, он рискнул спросить:
«И с кем же ты нынче встречаешься?»
«Ни с кем».
«Надеюсь, не с женатиком?»
Дениз чуточку побледнела, потянулась за стаканом с водой и тут же слегка покраснела.
«Ни с кем я не встречаюсь, – отрезала она. – Работаю день и ночь».
«Не забывай, – сказал Гари, – в жизни есть и другие радости, кроме стряпни. Пора бы тебе призадуматься, чего ты хочешь на самом деле и как это осуществить».
Дениз поерзала на стуле и знаком велела официанту подать счет.
«Может, выйду замуж за мешок с деньгами», – сказала она.
Чем больше Гари думал о романе сестры с женатым человеком, тем больше злился. Однако ему ни в коем случае не следовало заговаривать об этом с Инид. Что послужило причиной предательства? Выпитый на пустой желудок джин в сочетании с бесконечными хвалами, которые мать возносила Дениз на Рождество, после того как был обнаружен изувеченный северный олень (сделано в Австрии), а розовый пеньюар, подаренный свекровью Кэролайн, уже лежал в мусорном баке, похожий на трупик задушенного младенца. Инид воспевала щедрого мультимиллионера, который субсидирует новый ресторан Дениз и даже послал ее в двухмесячный дегустационный тур по Франции и Центральной Европе, она воспевала прилежание Дениз, ее многочасовую рабочую неделю и бережливость, и в свойственной ей манере, через сопоставление, охаивала «материализм» Гари, «показуху» и «одержимость деньгами», как будто у самой вместо головы не приделан знак $! Как будто она сама, при случае, не купила бы дом в точности как у Гари, не обставила бы его так же, как он! С языка рвалось: из трех твоих детей именно я построил жизнь ближе всего к твоему идеалу! У меня есть то, к чему ты учила меня стремиться! А теперь, когда я все это получил, ты же еще и недовольна?!
Но вместо этого, когда можжевеловый спирт окончательно завладел им, Гари выпалил:
«Лучше бы ты спросила Дениз, с кем она спит. Поинтересуйся, не женат ли этот парень, нет ли у него детей».
«Не думаю, чтобы Дениз с кем-нибудь встречалась», – возразила Инид.
«Я тебе говорю, – настаивал можжевеловый спирт, – спроси, был ли у нее роман с женатым человеком. Полагаю, ты обязана справедливости ради задать дочери такой вопрос, прежде чем выставлять ее образцом добродетели Среднего Запада».
«Не желаю ничего слушать!» – Инид заткнула уши.
«Прекрасно, давай, суй голову в песок! – разбушевался можжевеловый дух. – А я не желаю больше слушать эту ерунду, какой она, дескать, ангел!»
Гари нарушил кодекс чести, связующий братьев
Оставался, конечно, один очевидный путь к свободе: он мог бы ответить «да» вместо «нет» одной из десятка секретарш, продавщиц, прохожих незнакомок, которые постоянно оценивали его рост, волосы цвета серого сланца, куртку из наппы и французские альпинистские брюки, заглядывали ему в глаза, словно сообщая: «Ключ под ковриком». Но не было на свете иной, не принадлежавшей Кэролайн, киски, которую ему хотелось бы лизнуть, не было волос, которые хотелось бы зажать в кулаке, словно золотистый шелковый шнурок колокольчика, не было глаз, в которые ему хотелось бы смотреть в миг оргазма. Единственное, на что он мог рассчитывать в результате адюльтера, – в его жизни появится еще одна разочарованная женщина.
В холле башни «СенТраста» на Маркет-стрит Гари присоединился к толпе, ожидавшей лифта. Клерки и компьютерщики, аудиторы и программисты возвращались с позднего ланча.
– Лев восходит, – говорила женщина, стоявшая почти вплотную к Гари. – Самое лучшее время для покупок. Лев нередко отвечает за выгодные сделки в магазине.
– Какое отношение все это имеет к Спасителю? – спросила ее соседка.
– Очень подходящий момент, чтобы вспомнить Спасителя, – безмятежно отозвалась проповедница. – Знак Льва как нельзя лучше годится для этого.
– Добавки лютеция в сочетании с мегадозами частично гидрогенизированного витамина Е! – провозгласил третий голос.
– Он запрограммировал свой радиобудильник, – говорил четвертый. – Тоже кое о чем говорит. В общем, запрограммировал радиобудильник так, чтобы тот включал станцию WMIA каждый час, в одиннадцать минут каждого часа. Всю ночь напролет.
Наконец пришел лифт. Человеческая масса хлынула внутрь, Гари приостановился было, хотел подождать более свободную кабину; не пропитанную насквозь телесными запахами и заурядностью. Но тут с Маркет-стрит вошла молодая специалистка по недвижимости, которая последние несколько месяцев посылала Гари улыбки-сигналы: «Поговори со мной, дотронься до меня». Чтобы избежать встречи с ней, он ринулся в закрывающиеся двери лифта. Наткнувшись на ботинок Гари, двери раздвинулись, и молодая специалистка по недвижимости втиснулась вслед за ним.
– Девочка моя, пророк Иеремия говорил о льве. Вот здесь, в брошюре, об этом написано.
– Скажем, три часа одиннадцать минут утра, «Клиппер» ведет в матче с «Гризли» сто сорок шесть – сто сорок пять, осталось двенадцать секунд дополнительного времени.
Никакого эха в переполненном лифте. Все звуки гаснут, убитые одеждой, плотью, прическами. Нечем дышать, воздух спертый. Перегретая пещера.
– Эта брошюра – дело рук дьявола!
– Прочти ее за кофе, девочка. Вреда не будет!
– Две команды, занимающие последние места, стараются повысить свои шансы при очередном наборе игроков из колледжей, проиграв никому не нужную игру в конце сезона. [40]
– Лютеций – редкоземельный элемент, очень редкий, из земли, он совершенно чистый, потому что это – элемент, простое вещество.
– Если бы он выставил часы на четыре одиннадцать, то услышал бы результаты всех последних матчей и мог бы не просыпаться каждый час. Но в Сиднее разыгрывают «Кубок Дэвиса», и новости оттуда сообщают каждый час. Это он никак не может пропустить.
При наборе новых игроков право первого выбора имеет команда, проигравшая в предыдущем сезоне (таким образом уравниваются шансы).