Попробуй меня разлюбить
Шрифт:
— Спасибо, — улыбаюсь и тянусь к ручке зонта. Касаюсь мужских пальцев и замираю.
Данис резко поворачивается. Задерживаю взгляд на капле дождя, падающей с его разлохмаченной челки, пока он впивается в меня глазами, словно я преступление совершила.
Руку, к счастью, не отдергивает, правда, смотрит так, будто в самую душу. Я даже жалею о своем опрометчивом поступке, но сдавать назад не в моем характере. Поэтому, шире улыбнувшись, киваю на машину.
— Пошли.
Кайсаров заторможенно кивает и делает
Он галантно открывает для меня дверь и только потом, обогнув автомобиль сзади, садится в него сам.
Устраиваюсь поудобнее. Расстегиваю куртку, а потом и вовсе ее снимаю. Влажность на максимум сегодня, и не только на улице, в мыслях — тоже.
— Куда мы теперь едем?
— Нужно забрать пса из ветеринарки и отвезти в приют, — поясняет, когда машина плавно трогается.
— Хорошо. Ты обещал реквизиты для перевода.
— Точно.
Пока он роется в телефоне, я украдкой за ним наблюдаю. Такой весь серьезный и сосредоточенный…
Губы поджал, а они у него красивые, с ярко очерченной верхней линией.
— Скинул.
Данис так резко ко мне поворачивается, что я вздрагиваю. Он опять ловит меня за подглядыванием. Мы снова друг на друга пялимся. Во все глаза смотрим и молчим.
Мои губы предательски подрагивают, и он, наверное, это замечает. В ушах какой-то непонятный шум из ударов собственного сердца и писка.
— Спасибо, — шепчу.
— Тебе спасибо, — практически копирует мою интонацию.
Волнение становится осязаемым. Я так нервничаю, что роняю куртку, которую уложила на колени. Мы синхронно тянемся вниз, чтобы ее поднять, и стукаемся лбами.
— Ауч, — растираю место удара, зацикливаясь на губах. Его губах, которые сейчас в паре миллиметров от моих.
Не шевелимся. Кажется, даже время замирает.
Данис поднимает мою куртку. Выпрямляется чуть резковато, я даже не сразу соображаю, как это происходит. Лишь когда мой затылок соприкасается с подголовником, отдаю себя отчет в том, что произошло.
Я так на него пялилась, он, наверное, все понял. Ужас какой. Выглядела идиоткой.
— Держи, — Дан протягивает мне куртку.
Я снова укладываю ее на колени и быстро отвожу взгляд. Уши начинают гореть.
Часом позже мы отвозим милого пуделя из ветеринарной клиники в приют. Данис ведет себя сдержанно, можно сказать, безэмоционально, из меня же эти самые эмоции так и прут. Произошедшее в машине стирается. Неловкости я больше не чувствую, только разрывающую сердце боль. Смотрю на собак и чуть не плачу. Все они лишены дома, а некоторые еще и с увечьями. У очень позитивной дворняжки, чем-то смахивающей на овчарку, нет глаза, а ласковая такса лишена половины правого уха.
К горлу подкатывает ком из слез. Я вот-вот разрыдаюсь. Внутри все стягивает тугим узлом. Всхлипываю и чувствую, как материализовавшийся рядом
Смотрю на наши руки замутненным взглядом.
— Если бы у меня была возможность, я бы забрала всех. Помогла бы.
— Ты уже помогаешь, Катя.
— Но этого слишком мало.
— Пошли.
Он тянет меня за руку, и мы оказываемся на улице. Дождь уже закончился. К счастью.
— Я подумала, что могу разместить посты в своих соцсетях. У меня прилично подписчиков, вдруг это поможет?!
— Хорошая идея.
Скольжу глазами по его лицу, наталкиваясь на улыбку. Едва уловимую, но искреннюю. Наверное, со стороны я выгляжу размазней-истеричкой. Но кто виноват в том, что у меня сильно развитая эмпатия?
— Главное — не плачь.
Данис говорит совсем тихо и смотрит мне в глаза. Они у него невероятные. Мне казалось, что карие, но при дневном освещении отдают зеленым. Он точно колдун…
— Может быть, зайдем в кофейню? — кивает на вывеску неподалеку.
Мы пойдем пить кофе? Как на свидании? Внутри все огнем гореть начинает. Щеки тут же краснеют. Я часто киваю и вытираю слезы, которые все-таки успели прокатиться по щекам.
Он до сих пор не отпустил мою руку, поэтому в кафе мы заходим как самая настоящая парочка и размыкаем ладони лишь у столика. Данис галантно отодвигает для меня стул, и я внутренне улыбаюсь его манерам.
— Спасибо, — хватаюсь за меню, как за спасательный круг.
Выбираю манговый чизкейк и кокосово-карамельный раф. Дан берет двойной американо и профитроли.
— У тебя классная мама, — вдруг выдает Кайсаров.
Я улыбаюсь. Да, мама у меня лучшая.
— Очень веселая, — добавляет с заминкой.
— Мамуля, да, — придвигаюсь ближе к столу, — крутая. Она, кстати, предсказала, что мы с тобой пойдем пить кофе сегодня, — делюсь частью информации. Про свидания решаю умолчать. — Уверяла, что это свидание. — Ну, или не умолчать…
Данис, который все это время смотрел на меня, отводит взгляд, и вот эта его реакция понятней всяких слов.
— Если что, это просто шутки, — тут же хочу оправдаться.
Нервно поправляю волосы и посмеиваюсь, чтобы это действительно выглядело шуткой. Все, что я ему сказала.
— Как тебе школа?
К счастью, он не заостряет внимание на моей промашке, а переводит тему. Выдыхаю.
— Нормально. Уже привыкла. Я вообще очень быстро вливаюсь в новый коллектив. Поэтому проблем не возникло. Плюс Тим. Азарин, — поясняю, — он мой двоюродный брат.
— Я знаю. Ты у него про меня спрашивала.
Он выносит мне приговор ровным тоном. Будто говорит о погоде.
Жадно хватаю ртом воздух и уже хочу придушить Тима.
Я и правда спрашивала про Дана. Что он за человек, есть ли девушка и еще много всякой ерунды. Неужели Тим меня выдал?!