Попробуй меня

MargoLay

Почему она ушла? – хрипло спрашиваю я и в упор смотрю ему в глаза.

Не знаю. – хмыкает тот.

Черт.

Что?

Ничего. – спокойно ответил я и направился в сторону этого гардероба, или как его еще назвать, чтобы взять свою куртку.

Рядом с моей курткой висит, похоже, ее пальто шоколадного цвета.

Я закусил губу, чтобы не потерять голову, а затем оглянулся по сторонам, чтобы упаси бог меня кто увидел за таким делом. Не обнаружив никого рядом, я прикоснулся носом к ее пальто и всей грудью втянул

приторно-сладкий запах. Ну конечно, это ее пальто. А она вышла на улицу без него.

Идиотка?

Идиотка.

Я снова узнаю тебя.

Не задумываясь ни на секунду, я снял его с вешалки и тут же вышел на улицу.

Сумерки уже давно покинули город, темнота обволакивала небо. Когда солнце садилось за горизонт, всё начинало тускнеть.

Она стояла в одной маечке, повернувшись спиной к входу. Тряслась, толи от того, что замерзла, толи от того, что ревела навзрыд.

Я не мог пошевелиться. Однако улыбался, только эта улыбка меня будто парализовала.

Дейвидсон была очень хороша. Прекрасна, как никогда. И хоть она стояла ко мне спиной, я терял голову. По крайней мере, мне так казалось, что живее и искреннее ее в этом мире вообще невозможно найти. Она… как бы это объяснить…. Она вся светилась. Волосы развевались на ветру, узкие плечи содрогались, она притягивала к себе, вбивала в себя и отражалась этим изяществом. Эта нежность с ее стороны озадачивала меня.

Дейвидсон, ты прекрасна. – признался я в темноту, продолжая стоять и дышать ей в спину.

Придурок.

Нет, чтобы набросить на ее плечи пальто, я стою и развожу розовые сопли.

Она тут же разворачивается и смотрит на меня в упор.

Эти глаза.

У тебя глаза сияют. – улыбаюсь я и подаю ей пальто прямо в руки, боясь пошелохнуться.

Да. – соглашается она. – Сияют.

Длинная шея, темные глаза, бардовое платье – она пожимает плечами и трясущимися руками накидывает на себя пальто, тяжело всхлипывая при этом.

Что с тобой, Дейвидсон? Ты ужасно бледная.

Что ты здесь делаешь? – спрашивает она, продолжая трястись, словно под ледяным дождем.

У тебя шея мокрая. – заметил я и осторожно докоснулся до тонкой шеи пальцем, смахивая с нее крупную капельку.

Да, я знаю. – кивает она.
– Я плакала.

Глаза ее сверкали, сухие губы расплылись в улыбке.

Я будто подросток, не мог выдавить из себя ни слова, а потом и вовсе выронил из рук бутылку, которую зачем-то вынес с собой.

Она снова мне улыбнулась, как тогда, ночью.

Я забыл, как меня зовут.

Послушай, Стайлс. – тут же откашлялась она и смахнула с лица остатки слез. – Раз уж ты такой закаленный, то предлагаю тебе остаться здесь, мой милый друг. В моем случае я пасую. Ужасно замерзла.

С этими словами она обошла меня стороной и уверенно вошла в клуб, широко распахнув дверь.

Это говорит мне человек, который простоял на холоде в одной майке не меньше десяти минут.

Невозможно остаться равнодушным к ее идиотским

манерам.

Гарри, какого черта она здесь. – процедил сквозь зубы Луи, когда я вошел в клуб.

Московитц ее брат.

Но она же Дейвидсон.

Забудь.

Дейвидсон сделала вид, что впервые видит меня и на вопрос, который задал ей Дэниел «Знакомы ли мы?», она уверенно ответила твердое «Нет» . А затем спрашивала меня насчет того, как меня зовут сколько мне лет, где я учусь, а я отвечал «да» на все ее вопросы, как полный идиот.

Потом она отошла, а я стал искать Малика или Найла, или кого-нибудь еще, чтобы набить морду, вот так меня распирало.

Да трахни ее и все! – предложил Хоран, выпивая из бутылки текилу.

Я постарел. Не могу больше смешивать ненависть и секс.

В какой-то момент, стоя перед зеркалом в сортире этой забегаловки, я медленно произнес вслух ее имя, но вместо того, чтобы продышаться, умыть рожу холодной водой, пойти, наконец, к ней и сказать: « Когда я смотрю на тебя, у меня в животе холодеет, как на сцене перед залом в десять косарей человек, так что ты давай это прекрати, лучше обними меня.» - вот вместо этой штуки я достал из кармана половину пыльной экстази и зарядился по полной программе.

Когда я вышел из толчка, на меня тут же накинулся Гримшоу с навороченным фотоаппаратом и, набросившись на шею всем своим весом, состряпал рожу как у утки и на вытянутую руку принялся делать кучу снимков.

Че ты делаешь?! – заржал я, отпихивая его от себя.

Любимый, мы давно не виделись. – необъятно-пьяным голосом процедил он, продолжая щелкать фотоаппаратом. – Нужно сделать пару фоток.

Да пошел ты! – вновь смеюсь я и отбираю у него фотоаппарат, за что Гримми меня чуть не трахает на месте. – Все-все, отдаю.

Когда я вернулся к излюбленным диванам, то я обнаружил там Дейвидсон, сидящую в полном одиночестве.

Довольно усмехнувшись, я медленно подошел к ней и сел рядом. Поближе к ней.

А я знаю, что в эту минуту она забывает, как ее зовут и совершенно не помнит, где она живет.

Без слов я приподнимаю ее волосы и целую сзади в шею, в чуть заметную родинку на выпирающем позвонке.

Стайлс. – недовольно шипит она, покрываясь с ног до головы мурашками и переминаясь на месте.

Дейвидсон. – мягко шепчу я ей на ухо, проскользнув язычком по тому самому позвонку, уверенно обводя этот круг своим языком.

Прекрати.

Я обожаю Бостон, чулки и кудряшки. – шепчу я ей на ухо, осторожно докасаясь до ее коленки.- А ты?

Поднимаюсь выше, не выпускаю ее из своих рук, Дейвидсон плавится на диване как приторная, тягучая карамель на палящем солнышке.

Чулки.

Я чувствую чулки своими холодными пальцами.

Мои мозги немеют.

Дейвидсон накрывает своей ладошкой мою большую ладонь и прикасается губами к моему небольшому шраму на подбородке.