Попробуй обмани
Шрифт:
Мы подходим к студии. Когда уже хочу войти внутрь, меня останавливают за локоть. Еве приходится тоже задержаться. Мимо нас проходят девчонки, с которыми мы занимаемся в одной группе. Ловлю на себе их заинтересованные взгляды и понимаю, что сейчас будут жуткие сплетни в раздевалке. Такое бывает всегда. Женский коллектив. От него никуда не убежать.
Например, в прошлый раз мы обсуждали смысл пышных свадебных церемоний. Ведь изначально их устраивали со смыслом. Девушку провожали из одного рода в другой. Она переходила под защиту своего мужа от отца. Поэтому столько разных традиций, на которые сейчас смотрят скорее потому, что так надо, так прикольно повеселиться,
– И всё же, что нужно сделать?
Бедолага – у него уши уже красные от ледяного ветра. Шапку надо носить, шапку. Зачем себе вредить только для того, чтобы показаться крутым и модным? Но, может, он просто привык рассекать на машине, находясь постоянно в тепле, и просто был не готов к такому походу.
– Ничего, – стараюсь максимально понятно выразить свою позицию, глядя ему в глаза. – Не стоит меняться ради кого-то, надо из-за себя, потому что тебе это надо, хочется. Меня не интересуют избалованные мальчики, которые понятия не имеют, как ухаживать за девушками. Это не делает тебя плохим человеком. Ты такой, какой есть. Но не для меня. И я не для тебя. Мы привыкли к разным уровню, стилю жизни.
– Ты всегда за всех всё решаешь? – неожиданно спрашивает Рокотов. – Так просто меня отодвинула даже от списка рассмотрения, – ух, как заворачивает. – Всё обо мне решила, подумала, что всё обо мне поняла. Ты же даже со мной не общалась…
– Ты ещё обидься, – невежливо перебиваю его. – Повторю – мне не интересно. Не мои проблемы, что ты производишь такое впечатление. Я тебя не заставляю со мной сейчас тут стоять и что-то мне доказывать.
– Ника, нам пора, – Ева показывает время на телефоне.
Не прощаясь, уходим. У нас есть ещё минут пятнадцать, а ещё надо ответить на кучу вопросов. Неудивительно, ведь я ещё ни разу не мелькала рядом со студией с парнем. В отличии от Евы, которую иногда подвозили мужчины, с кем она общалась, ходила на свидания.
Я оказываюсь права. Помимо того, что девчонки заваливают меня вопросами, как только я переступаю порог раздевалки, так мы ещё всё занятие обсуждаем Рокотова. Наша группа разделяется на несколько лагерей. Кто-то считает, что надо дать ему шанс. Кто-то, что таких надо обходит стороной. А кто-то, что его надо проучить, показать его поведение со стороны, чтобы он задумался.
Справедливости ради, мы обмываем косточки не только Рокотову, но и остальным мужикам. Конечно, больше всего достаётся бывшим. Даже я делюсь своим. Мою душеньку тешит то возмущение, что вываливается на Вадика, когда девчонки узнают о его поступках. И конечно же, меня берёт гордость, что моё безумие в адрес парочки предателей, оценивают по высшему балу, называя богиней возмездия.
Приятно, чего уж таить.
4 глава
После занятия проводим в раздевалке ещё минимум полчаса – всё никак наговориться не можем. Тема бывших всё же животрепещущая. О ней можно говорить до бесконечности. Даже если у тебя их нет, как у Златы, которой скоро исполнится семнадцать лет. Она всё переживает, что у неё ни разу не было парня и что она даже не целовалась.
Сейчас почему-то многие стремятся вступить в отношения чем раньше, тем лучше, и чтобы их было много. Я это называю – отношения ради отношений. Потому что если у тебя нет их, то
Допустим, есть те же сорокалетние «взрослые», которые всё знают лучше всех, даже если и сталкивались с тем или иным направлением только в книжках – но уже эксперты получше профессионалов, находящихся много лет там. Некоторые вырастают биологически, обзаводятся детьми, о которых могут забыть в определённый момент, при этом они же не вырастают ментально. Ведут себя не как самодостаточные личности, а как, маленькие дети, у которых отобрали игрушку или не сделали всё по первому зову, по щелчку пальцев. И их же не заботит такое поведение! Им же нормально. Так почему в семнадцать быть без опыта отношений, без парня, чувствовать себя ребёнком, не готовым к взрослым вещам по типу оплаты коммунальных услуг, поцелую, сексу, в конце концов? Хотя вон сколько несовершеннолетних девушек, ставших матерями. Мало кого это смущает. Могут осуждать, обсуждать, радоваться, что сами не такие, что умнее, вместо того, чтобы заняться половым воспитанием детей, чтобы предотвратить такое.
Кажется, Злата успокаивается, выслушав всю свалившуюся на неё тираду. Меня конкретно что-то занесло, но ладно вовремя останавливаюсь, а то можно надолго застрять в студии.
Возвращаемся домой без приключений. Правда, Ева тут же уходит на свидание с парнем с факультета биологов. Я же приступаю за домашку, а потом начинаю проверять сданные мне на проверку работы от моих учеников. Радуюсь, что мои усилия дают свои плоды – у многих значительно улучшается грамматика, запоминаются исторические события и развивается мышление, когда они выявляют причинно-следственные связи.
Подруга возвращается ближе к полуночи. Весёлая. Свидание явно удалось.
Мы не спим ещё часа два, обсуждая Евиного кавалера, из-за чего встаём на следующий день не выспавшимися, вследствие чего не в самом благостном расположении духа.
В аудиторию заходим перед самым началом. Как обычно шумно, пока не приходит преподаватель и не начинает вещать, вбивая в нашу головушки знания. Лениво веду конспект в то время, как Ева откровенно ничего не делает. Всё время поражаюсь её способности вроде ничего не слышать, не вникать, но при этом она может ответить на вопрос, который в любой момент задаст препод.
– Девочки, вы уже определились с темой проекта? – вылавливает нас в обед староста, держа в руках блокнот с ручкой.
– Какой проект?
– Ну как же, – окидывает нас растерянным взглядом Вика. – В беседу скидывали информацию, что нам надо сделать проекты, из числа которых потом выберут лучшие и дадут возможность его реализовать. Соберут несколько групп с разных факультетов старших курсов. Даже Ваня Рокотов будет участвовать, хотя поговаривали, что он отказался.
– Участвует и участвует. Что в этом такого? – спрашиваю я, искренне не понимая той восторженности, что демонстрирует староста, говоря о «короле» института.