Попроси меня остаться
Шрифт:
– Ну а теперь начинается самое интересное, – объявила Флисс, ставя перед Лори ярко-голубой коктейль. – Сцена полностью в нашем распоряжении. С чего начнем?
Лори судорожно сглотнула и торопливо отпила из бокала.
– Ты лучше одна иди. Я почти не пою.
– Ну вот еще! Ты всегда отлично пела.
– Это было так давно… Честно, Флисс, я лучше не буду.
– Но…
– А я думал, все адвокаты поют, – вмешался Джонас, и Лори бросила на него благодарный взгляд.
Флисс явно не собиралась сдаваться, но может, ей еще удастся отговориться?
– Неужели у вас в офисе не было караоке?
– Не
– Слышишь? – Джонас повернулся к Флисс. – Именинница свое слово сказала.
– Слышу, но вот именно потому, что она именинница, ей и не стоит сидеть тут в одиночестве. – Флисс снова повернулась к Лори: – Ну, пойдем, ну пожалуйста! Можешь просто тихонько подпевать. Настоящее веселье только начинается! Больше никаких экспериментирующих школьников и псевдорокеров. Слава богу, мы всех ограничиваем пятнадцатью минутами, иначе тот парень наверняка бы до сих пор исполнял нечто в духе «Пинк Флойда». А теперь сцена полностью в нашем распоряжении, и мы можем вволю повеселиться.
1
Элли Макбил – главная героиня одноименного американского комедийно-драматического телесериала о буднях молодой девушки-адвоката.
Лори задумалась. Как же давно все это было… И как же старательно она пыталась все это забыть, потому что в выбранном ею мире не было места для вечеринок, гитарных посиделок и сет-листов. Да и сможет ли она сейчас хоть что-нибудь вспомнить?
А ведь когда-то они отлично дополняли друг друга. Богатый, насыщенный голос Флисс, который подруга усердно развивала, мечтая об Уэст-Энде, и ее собственный, мягкий и нежный. И разумеется, рядом с ними всегда был решительный Джонас, слепо следуя за которым Лори порой настолько погружалась в музыку, что забывала обо всем на свете.
При одной мысли, что она снова может окунуться в этот привычный мир, Лори стало страшно. Но вместе со страхом пришло и сладкое томление. Может, в этот вечер воспоминаний и ностальгии действительно получится с головой окунуться в прошлое?
Но что думает обо всем этом Джонас? Чего он хочет? Чтобы она ушла? Или осталась? Или ему вообще все равно?
Что ж, видимо, последнее. И она сама в этом виновата.
Еще раз пригубив коктейль, Лори вдруг поняла, что в бокале уже почти ничего не осталось. О чем она вообще сейчас думает? Она должна была бы переживать из-за Хьюго, оплакивать их столь резко и болезненно оборвавшиеся отношения… Почему же вместо этого она старательно смакует юношеские ошибки? Раз уж она собралась жить здесь ближайшие месяцы, да не просто жить, а еще и работать, ни в коем случае нельзя ворошить прошлое.
– Ладно. – Отставив опустевший бокал, Лори потянулась за следующим. – Но с меня только бэк-вокал.
Лори сидела на дальней стороне сцены. Распущенные волосы полностью скрывали ее лицо, не давая разглядеть его выражение. Не то чтобы Джонаса к ней тянуло… Даже после всех этих лет он слишком хорошо ее знал, чтобы вновь попасться на ту же удочку, но сейчас она казалась
Он же всегда любил темноволосых ранимых красавиц с огромными глазами. Правда, ему никогда с ними не везло.
И он уже давно смирился с судьбой, предварительно набив себе немало шишек, но разве можно мыслить разумно такими волшебными вечерами, когда вокруг тебя стройными рядами выстраиваются образы из прошлого и кажется, что стоит только обернуться – и ты вновь увидишь деревянные стены лодочного сарая, неотесанный пол и разномастные столики?
Резкая боль в пальцах вернула Джонаса к реальности, наглядно доказывая, что ему уже не девятнадцать, а все тридцать два. До старости еще, конечно, далеко, но для того, чтобы после тяжелого рабочего дня еще и всю ночь проиграть на гитаре, многовато.
Джонас невольно усмехнулся. А ведь когда-то бессонные ночи были для него самым обычным делом. Бар, музыка, серфинг… Идеальное сочетание работы и увлечений, они слились для него в какое-то бесконечное райское блаженство, и Джонас до сих пор не знал, что больше злило его родителей – стремительный успех его детища или видимая легкость, с которой ему удалось всего добиться.
Но ведь в те далекие дни, когда все только начиналось, он действительно со многими вещами справлялся невероятно легко…
Жаль, что эта легкость тоже осталась в прошлом. Интересно, родители обрадовались бы, если узнали, скольким ему пришлось пожертвовать? Или им и этого было бы мало?
Ну вот, опять эти сантименты… К чему бы это? Уже так поздно или не стоило доверять изготовление коктейлей Флисс? Что она туда намешала? Ладно, в любом случае пора закругляться.
Но не успел Джонас додумать эту мысль, как Флисс начала наигрывать новую песню, и сердце сразу же замерло у него в груди. Нет. Только не эту песню. И не сегодня. Когда могла бы быть… должна была бы быть их двенадцатая годовщина.
Не железный же он, в конце-то концов!
А потом песню подхватила и Лори, и у Джонаса буквально земля ушла из-под ног. У нее был не слишком сильный голос, особенно по сравнению с Флисс, но было в нем что-то такое, что всегда цепляло его за живое и выворачивало душу наизнанку.
И как бы сами собой его руки забегали по струнам, втягиваясь в так и не забытую мелодию, которую он ни разу не играл с тех пор, как ушла Лори. Или даже еще дольше, ведь последний их совместный год он лишь смотрел, как она все сильнее и сильнее отдаляется, а ее глаза горят при одной только мысли об Оксфорде, и ему было совсем не до песен.
Как-то так оказалось, что простые песни воспринимались с трудом. Но слова и мелодию она помнила до сих пор.
Они уже давно убрали гитары и допили последние коктейли, а Лори все еще чувствовала, как все ее тело пульсирует в такт пронзительной мелодии.
И как она сумела прожить все эти девять лет без музыки? У них дома даже хороших колонок не было! Правда, радио они все же слушали, но Хьюго всегда предпочитал «Четверку», на которой шли в основном новости и различные передачи, а сама она лишь изредка переключалась на «Радиоклассику». Ну и, разумеется, Лори зачастую ходила с коллегами на концерты, которые шли обязательной программой наряду со спортивными соревнованиями и благотворительными мероприятиями.