Попугай Флобера
Шрифт:
«Мисс Джульет». Этичность поведения английских гувернанток за рубежом в девятнадцатом веке пока еще не удостоилась достаточного научного внимания.
Помните, как они сказали о Флобере: «Хотя от природы абсолютно честный, он никогда не бывает полностью искренен, когда говорит о свои чувствах, страданиях или любви». А потом, вспомните еще кое-что о самих Гонкурах: завистливые и ненадежные братья. Также стоит упомянуть о ненадежности
В современном вульгарном, материалистическом мире Гюстав испытывал особую страсть к рыцарям, мечтателям-скитальцам. «Мадам Бовари — это я» — это намек на ответ Сервантеса, когда на смертном одре того спросили, кто стал прототипом его знаменитого героя. См. Трансвестизм.
Фотограф, путешественник, карьерист, историк Парижа, академик. Писал стальными перьями вто время, как Флобер неизменно пользовался гусиным пером. Цензуриро-вал «Мадам Бовари» для журнала «Ревю де Пари». Если Буйе был литературным «альтер эго» Флобера, то Дю Кан был им в социальной сфере писателя. Стал литературным изгоем после того, как в своих мемуарах сообщил обществу о том, что Флобер страдал эпилепсией.
Отвечает ли великий писатель за своих учеников? Кто кого выбирает? Если они называют тебя Мастером, можешь ли ты позволить себе презирать их работы? И наоборот, искренни ли они, когда хвалят твою работу? Кто в ком больше нуждается: ученики в мастере или мастер в учениках? Стоит обсудить, не делая выводов.
«Увидеть Ивето и умереть». Если вас спросят, откуда вам известна эта эпиграмма, лучше загадочно улыбнуться и промолчать.
[17] Маленький городок в низовье Сены близ Руаиа. 10 тыс. жителей. Назван так в честь вымышленного короля И вето (XIV — XV вв.). См. стихотворение Беранже.
Современная мода: то ли это знак дьявола, то ли отдушина для нормальной психики.
Проза Флобера ставит вопрос: не исключает ли ирония такое чувство, как сострадание? В его «Лексиконе» нет объяснения слову «ирония». Возможно, в этом и есть ирония.
а) Скучная, назойливая, распущенная женщина; у самой не хватает таланта, поэтому не способна увидеть гений в других; пыталась поймать Гюстава в брачные сети. Представьте себе орущих детишек! Представьте себе несчастного Гюстава! Или же счастливого Гюстава!
б) Смелая, страстная, глубоко непонятая женщина; из-за любви сама распяла себя на кресте ради бессердечного, невыносимого, провинциального Флобера. Она справедливо жаловалась: «Гюстав никогда ни о чем не писал мне, кроме как об Искусстве — и о себе». Протофеминистка, совершившая грех, захотев кого-то сделать счастливым.
Сведения
Лакмусовая реакция. Гюставу предстояло сделать выбор между египетской куртизанкой и парижской поэтессой — между клопами, сандаловым маслом, бритым лобком, клиторидиктономией и сифилисом — с одной стороны, и аккуратностью, чистотой, поэтическим лиризмом, относительной сексуальной верностью и женским равноправием — с другой. Ему удалось в данной ситуации сохранить вполне устойчивое равновесие.
Тюремщик Гюстава, наперсница, сиделка, пациентка, банкир и критик. Однажды она сказала: «Твоя маниакальная придирчивость к фразам иссушила твое сердце». Он нашел ее замечание «глубоким». См. Жорж Санд.
Всегда дождь. Населена людьми с хитрецой, себе на уме, молчаливыми и гордыми. Склонив голову чуть набок, вы вправе заметить: «Конечно, мы никогда не должны забывать, что Флобер из Нормандии».
Последуйте Андре Жиду, который назвал письма Флобера шедевром. Согласитесь с Сартром, и можете назвать их великолепным образцом свободных ассоциаций дофре идо вского пациента. А дальше — держите нос по ветру.
Вандалы в белых перчатках, мелкие воры, крадущие часы и знающие санскрит. Они чудовищней каннибалов или коммунаров. Когда прусские солдаты покинули Круассе, дом пришлось продезинфицировать.
Был ли Гюстав новореалистом? Публично он всегда это отрицал, говоря о «Мадам Бовари»: «Только из ненависти к реализму я взялся за этот роман». Галилей публично отрекся от того, что Земля вертится вокруг солнца.
Оптимистка, социалистка, гуманистка. Презираема до знакомства и любима после него. Вторая мать Гюстава. Погостив в Круассе, прислала ему полное собрание своих сочинений (семьдесят семь томов).
Потратил десять лет на написание «Идиота в семье», хотя мог бы писать маоистские трактаты. Интеллектуалка Луиза Коле постоянно изводила Гюстава, мечтающего лишь о том, чтобы его оставили в покое. Вывод: «Лучше впустую растрачивать свои преклонные годы, чем ничего не делать с ними».
Отзывов Гюстава о Стране свободы совсем немного. О ее будущем он сказал: «Она будет утилитарной, милитаристской, американской и католической — очень католической». Он, возможно, предпочитал Капитолий Ватикану.